Читать книгу - "Дитя феникса 2 - Барбара Эрскин"

Ронвен улыбнулась:

– Она ничего не знает о моих кровавых делишках, сэр Роберт. Ничего. А вот вам вскоре предстоит познакомиться с ними. – Она пока не двигалась.

Роберт заметил молчаливого человека у двери. Он был худощавый, но жилистый и, видимо, сильный! Роберт лихорадочно соображал. Жаль, что накануне крепко выпил, подумал он. Эта стерва опасна, как гадюка, и так же стремительна. Он потянулся за кинжалом, но Джон Кит опередил его. Роберт и оглянуться не успел, как нож шотландца оказался у его горла.

– Не дергайся, – прорычал шотландец. – И делай, что она говорит.

Ронвен не пошевелилась. Голова Роберта была закинута назад, шея с приставленным к ней лезвием ножа напряжена; скосив глаза, Роберт мог видеть ее лицо. Она с улыбкой подошла к столу.

– Я рада, что вам понравился шелк. Он будет вашим саваном. – Из-под рулона она вытянула веревку.

Он побледнел:

– Вы не смеете прикасаться ко мне…

– Не смею? – Она размотала скрученный моток.

Через несколько мгновений Роберт уже стоял, привязанный к столбу посередине грязной лавки, со связанными позади руками. Он отчаянно сопротивлялся, но им удалось утихомирить его. Ему переплели веревкой ноги и сунули в рот тряпку, чтобы он прекратил звать на помощь слуг.

Ронвен, отступив назад, хладнокровно взирала на свою жертву.

– Посмотрим, как это вам понравится, быть связанным по рукам и ногам и таким беспомощным. Когда такое делают с вами, вам это доставляет удовольствие? – Она увидела страх в его глазах. – А что еще вы вытворяли с ней, милорд? – спокойно продолжала она. – Нет, она мне никогда этого не рассказывала. И никому. Ей уж больно было стыдно. Но думаете, я не знаю? Вы думали, это вам так сойдет? Вы еще пожалеете, что не умерли от рук неверных, милорд, потому что я сделаю с вами такое… и это будет в тысячу раз страшнее того, на что способны орды мусульман.

Не глядя на Джона Кита, она протянула вперед руку: ее намерения были ясны. Джон вложил ей в руку нож; ему и самому уже было немного дурно. Он все представлял себе иначе. Ударить ножом под ребра или полоснуть по горлу в темном переулке. Обычное мужское дело, не то что это…

Стараясь не выдать себя выражением лица, он отступил назад, сложив руки на груди. У него было чувство, что она больше в нем не нуждается.

Прежде чем она закончила, его несколько раз стошнило в уголке. У него звенело в ушах от сдавленных воплей Роберта, сменившихся предсмертными хрипами, когда под конец Ронвен запихивала ему в горло его отрезанные гениталии.

Затем настала ужасная тишина, от которой было не легче. Джон Кит глядел на женщину, потрясенный, все еще ощущая привкус желчи во рту. Он много раз видел, как убивают людей; он и сам убил нескольких. Но чтобы с такой ненавистью, жестокостью и с таким холодным сердцем казнить медленной казнью, – такого видеть ему не приходилось.

Ронвен с головы до ног была в крови. Но когда она стирала следы убийства с ножа, ее лицо было безмятежно. Вручив ему оружие, она спокойно распорядилась:

– Я переоденусь, а потом мы поедем на север. Сходи вниз и принеси мне перекидную суму, а заодно отошли домой его слуг. Скажи им, что он поедет с нами в Фозерингей. К тому времени, когда его труп обнаружат, мы уже будем в Шотландии. Ну-ну, шевелись, приятель. Чего ты ждешь?

Руки у него тряслись. Боже милостивый, в ее глазах явственно сквозило безумие! Он покорно кивнул. В конце концов, какая разница, как был убит Роберт? Поручение лорда Файфа они выполнили, и хорошо.

– Джон, – голос ее стал ласковым, – он так мучил миледи! – Для него другого объяснения у нее не нашлось.

II

Замок Фолкленд. Февраль 1257

Элейн просматривала свои расчеты по кормам для лошадей и скота, когда к ней вошел Малкольм. Голова ее еще была занята мыслями об овсе, сене, бобах и горохе. Некоторое время он стоял и со странным выражением лица смотрел на нее. Элейн попыталась догадаться, о чем он думает. Он все еще был хорош собой, только у него уже пробивалась седина, и он пополнел.

– Что-то случилось?

Малкольм не ответил. Его глаза скользнули ниже, к ее животу. Она была на четвертом месяце, и ее беременность уже становилась заметной.

– Нам надо ехать в Сент-Эндрюс.

– Зачем? – Она опустила перо и стала разминать затекшие пальцы.

– Я должен повидаться с архиепископом.

– Мне тоже нужно ехать?

– Думаю, да.

Она подошла к нему.

– Что произошло, Малкольм? – Она еще никогда не видела его таким – взвинченным, напряженным, словно он готовился к бою.

Он улыбнулся ей:

– Соберись, любовь моя. Мы сейчас же выезжаем.

– К епископу? Он вернулся из изгнания? – Епископ Гамелин, бежавший за границу два года назад, недавно был назначен настоятелем собора Святого Андрея.

Малкольм покрутил головой:

– Нет, нам надо к самому архиепископу.

III

Было холодно, дул сильный ветер. В наступающих сумерках перед путешественниками вырос темный силуэт замка Сент-Эндрюс, стоявшего над морем, на мрачном скальном мысу. Морские волны под замком с грохотом бились о мелкие скалы, врезавшиеся далеко в море, и, отступая, оставляли за собой затейливое кружево пены; потом они снова набегали на подмытый водой скалистый берег под внешней стеной замка. Внутри, за его высокими стенами, была тишина и покой; ветра не долетали сюда.

Архиепископ встретил их у ворот. Малкольм приветствовал его, и священнослужитель поклонился ему в ответ:

– Все готово, милорд.

– Церемония будет проходить в соборе?

– Да, милорд, все ждут. – Он сухо улыбнулся Элейн. – Не угодно ли вам, леди, сначала отдохнуть после долгого пути?

– Благодарю вас, милорд архиепископ, я отдохну потом. Сначала я хотела бы знать, что здесь происходит. – Элейн повернулась к мужу. – Думаю, тебе уже пора объяснить мне, зачем мы сюда приехали. – Она смотрела на Малкольма, не отводя глаз.

Архиепископ переминался с ноги на ногу. Малкольм, нахмурившись, сказал:

– Мы будем венчаться.

– Венчаться? – Элейн была так поражена, что лишилась дара речи.

– Оказалось, что известие о смерти твоего мужа, которое я получил несколько лет назад, было ошибочным, – угрюмо произнес Малкольм. – Но теперь я имею твердое доказательство того, что его нет в живых. Венчание должно скрепить узы, соединяющие нас, чтобы уже не было никаких сомнений в том, что брак наш законный.

Элейн помолчала минуту.

– Когда он умер? – наконец спросила она. В ее душе не было печали, только холодное любопытство и чувство облегчения.

– Полагаю, он умер в Лондоне, – ответил Мальком и исподлобья глянул на нее.