Читать книгу - "Экстаз - Николь Джордан"

— Спасибо, Тиммонз. Можете идти.

После ухода дворецкого они остались одни. Только теперь, отведя взгляд от Келла, Рейвен увидела, чем он здесь занимается: на столе перед ним лежали орудия смерти — рапиры и пистолеты. Одну из рапир он держал в руке, полируя клинок специальным куском материи.

— Что вы делаете со всем этим? — вырвалось у нее.

Он ответил спокойно, даже небрежно:

— Время от времени я ухаживаю за своим оружием. Предпочитаю делать это сам.

— Вы готовитесь к дуэли! — вскричала она. — Холфорд прислал вам вызов?

Так же спокойно он сказал:

— Пока еще нет. Он собирается?

Рейвен вздохнула с облегчением.

— Нет, я не уверена. Но, когда мы говорили с ним на прошлой неделе, он грозил это сделать.

— А на этой неделе уже не грозил?

Что за человек! Даже смертельную угрозу не принимает всерьез.

Она сказала, стараясь говорить спокойно:

— Он был в бешенстве. Считал вас виновником моего похищения, хотя я клялась, что добровольно уехала с похитителем. Я так старалась убедить его в этом.

— Как мило с вашей стороны, мадам, — он поклонился, не выпуская из рук оружие, — что вы так беспокоитесь о моем благополучии.

Она разозлилась и ответила тоже не без иронии. Ее фраза прозвучала почти как комплимент в его адрес.

— Говоря по правде, — сказала она, — я больше беспокоилась за Холфорда. У вас репутация гораздо более опасного противника, чем он.

Лицо Келла оставалось невозмутимым, и она добавила более спокойным тоном:

— Зато он более опасен без оружия в руках. Он сказал, что уничтожит вас, и это меня испугало. Боже, зачем вы впутались в мои дела? Я боюсь за вас.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Приятно, когда хоть кто-то беспокоится о тебе, — произнес он ровным голосом. — Зачем вы пришли? — спросил он после молчания и, не получив сразу ответа, сказал: — Вам не следует здесь находиться, это не на пользу вашей репутации.

«К черту репутацию!» — захотелось ей крикнуть, но она не сделала этого, потому что понимала: удивит этим и себя, и его.

Он не предложил ей сесть, но она сделала это сама, усевшись на край кухонной скамьи.

— Мою репутацию, сэр, — сказала она, — вряд ли можно чем-либо отмыть в данное время. И я не собираюсь держаться от вашего клуба на таком же расстоянии, как от преисподней. Особенно теперь, когда считаюсь вашей женой… Что же касается причины моего прихода, то она весьма проста: мне нужно поговорить с вами — с тех пор, как мы поженились, я, можно сказать, не вижу вас.

— Мне казалось, — возразил он, — что мы добровольно приняли условие: вы не вмешиваетесь в мою жизнь, я не вторгаюсь в вашу.

— Но мы также договорились, сэр, соблюдать первое время какие-то внешние правила приличия. Хотя бы создавать видимость счастливого брака.

Он наклонил голову, продолжая полировать клинок, и пробурчал:

— Мы оба прекрасно знаем, какая все это фальшивая игра.

— Мы знаем, но весь остальной мир знать не должен. И я очень прошу вас присутствовать на вечере, который устраивают мои друзья, лорд и леди Уиклифф, по случаю нашей женитьбы.

Келл ответил сразу, не раздумывая:

— Должен отказаться от этой чести, миледи.

— Но почему?

— Потому что не хочу вращаться в высшем обществе. Оно мне не слишком нравится.

— Об этом я уже слышала от лорда Вулвертона.

Келл с ироническим удивлением воззрился на Рейвен.

— Как? Вы знаете Вулвертона? Этого знаменитого на всю страну игрока и распутника? Не ожидал от вас.

— По-моему, он давно числится в друзьях нашей семьи, — небрежно объяснила она. — Кажется, даже какой-то тридесятый родственник.

— Поздравляю вас, — не без сарказма сказал Келл. — А в сущности, он неплохой малый. И, насколько я знаю, хороший друг.

— Слава Богу, — в тон ему проговорила Рейвен, — не все в высшем свете такие уж плохие.

— Например, вы, — любезно согласился Келл без своей обычной насмешливости, но своим комплиментом не сбил ее с намеченного пути.

— Я спрашивала Джереми Вулвертона про вас, — сказала она, — и он говорит, что многие из высшего общества приветствовали бы вас в своих рядах, но вы сами сторонитесь их.

На эти слова ответа она не получила: наклонив голову, Келл продолжал заниматься с клинком рапиры.

— Джереми еще говорит, — продолжала Рейвен, нарушая молчание, — что вы отменно владеете шпагой. Этот шрам вы получили на дуэли?

Он поднял голову, в его темных глазах мелькнуло недовольство.

— Для участницы брака по соглашению, — сказал он, — вы проявляете слишком много любопытства.

— Возможно, сэр. Тетушка Кэтрин тоже считала это одним из главных моих недостатков.

Он машинально прикоснулся к шраму на скуле и, не глядя на Рейвен, произнес:

— Этим знаком красоты, если уж вам так интересно, я обязан кольцу с печаткой, которое носил мой дядя Уильям на правой руке.

Дядя, которого, как говорят, он убил? — сразу мелькнуло в голове у Рейвен. За это?

Вопрос, видимо, отразился у нее в глазах, потому что Келл, который как раз в это время поднял голову, кивнул.

Рейвен в ужасе отвернулась.

— Я бы с удовольствием убил его, — услышала она. — Но не столько за это… Он повинен в ранней смерти моей матери после того, как сумел отобрать у нее обоих сыновей… И еще кое в чем… Так что родственной любви между нами не осталось.

— Значит, это он ударил вас в лицо? Когда вы были еще мальчиком?

Рейвен не сводила глаз со шрама на скуле — сейчас он казался ей огромным и угрожающим.

Келл кивнул.

— Он бил не только по лицу. Но с некоторых пор я начал сопротивляться. И даже давал сдачи.

Рейвен внимательно вслушивалась в эти слова. Ее несколько удивляла его откровенность. Она хотела бы знать, что за этим скрывается: желание завоевать ее симпатии или намерение скрыть — а то и оправдать — то страшное, в чем его обвиняет людская молва.

Интересно, сколько же еще секретов скрывается в бездонной глубине этих темных глаз?..

Она вернулась мыслями к его несчастной матери, чья судьба напоминала судьбу ее собственной родительницы, и спросила:

— И весь высший свет вы стали так презирать из-за нее?.. Из-за вашей матери? Из-за отношения к ней?

Он долго не отвечал. Потом произнес:

— Это было главным. Все родственники моего отца никогда не считали ее, ирландку, полноценным человеком. И с ними я не хотел иметь ничего общего…