Читать книгу - "Мисс Чудо - Лоретта Чейз"

— Ну что ж, это похоже на правду, — заявил капитан. — Он человек действия, как я и предполагал.

— К сожалению, вы далеко не так проницательны, как может показаться со стороны, — промолвила миссис Энтуисл. — Мистер Олдридж, например, убежден, что вы один понимаете, что происходит с мистером Карсингтоном.

— Я? — удивился капитан. Шляпка снова кивнула.

— Что-то связанное с египтянами, маком и… — Она на мгновение задумалась, закусив губки, и капитан Хьюз совсем потерял терпение.

— Египтяне? — произнес он. — Маки? Какого чер… Как прикажете понимать все это?

— Мистера Олдриджа удивило, что доктор Вудфри не прописал лауданум, — объяснила она. — Если я правильно поняла, мистер Олдридж не верит, что проблема в сотрясении мозга. Он уверен, будто вы знаете, что у него за недуг, и не раз говорил об этом.

— Я знаю лишь, что мистер Карсингтон плохо спит и не признается в этом, — произнес капитан. — Я подумал, что он беспокоится о своем канале или о том, что Олдридж может разрушить все это…

Он умолк на полуслове. В памяти мелькнуло какое-то воспоминание. Оно было подобно белому парусу на горизонте, который находится на таком большом расстоянии, что идентифицировать его пока невозможно. Он ждал, но парусник так и не приблизился.

— Делать нечего, — сказал он наконец. — Придется поговорить с мистером Олдриджем. Знаю, что у меня после этого разболится голова, но готов рискнуть ради доброго дела.

Тем временем Мирабель тоже выслушивала мнения о мистере Карсингтоне. Но если капитан Хьюз для получения информации разыскивал ее отца, то она беседовала с группой простых женщин, обеспокоенных тем, как обеспечить средства к существованию своим семьям.

Много лет назад такие неформальные собрания начала проводить ее мать. Женщины собирались раз в месяц и обсуждали подходящие для общины проекты и наилучшие способы их осуществления. Собрания также давали возможность изложить свои претензии перед членом своей общины, который имел больше возможностей разрешить споры, а именно перед хозяйкой Олдридж-Холла.

На одном из таких собраний одиннадцать лет назад ей впервые открыли глаза на махинации Калеба Финча.

Темой сегодняшнего обсуждения был мистер Карсингтон.

Все знали, зачем третий сын лорда Харгейта прибыл в эту часть Дербишира. Это известие обрадовало нетитулованных мелкопоместных дворян, в чьих семьях имелись замужние дочери.

Мельник Джейкоб Ридлер, как и остальные мельники из районов, где предполагалось прокладывать канал, категорически возражал, по словам его жены, против строительства. Возражали даже те, кому строительство канала сулило выгоды: обжигальщики извести с севера, которым нужен был уголь для печей для обжига кирпича, поставщики различных минералов, которым приходилось перевозить тяжелые грузы, а также фермеры, заинтересованные в расширении рынка сбыта своей продукции и навоза.

— Большое беспокойство вызывает вода, мисс, — сказала Мэри Энн Ингсоул, жена фермера, пока все они готовили одежду для одной нуждающейся семьи. — Если из-за канала высохнет вода у Джейкоба Ридлера, мельница не сможет работать. Где тогда молоть зерно?

— Мой Том говорит, что всю нашу баранину, говядину и зерно они отправят на баржах в Лондон, а нам придется довольствоваться одной картошкой, — мрачно произнесла другая женщина.

— Джейкоб говорит, что им придется построить водохранилище, — сообщила миссис Ридлер. — Но где, мисс? Где найдется достаточно большой участок земли, на котором не было бы фермы, каменоломни или пастбища для скота?

— И водохранилища они строят не так, как следует, — добавила одна из женщин. — Взрывают. При этом гибнут люди.

Мирабель выслушала всех и сказала:

— Я возражаю и говорю об этом открыто. Но я всего лишь женщина, последнее слово за мужчинами.

Она объяснила, что мистер Карсингтон должен будет провести общее собрание, чтобы создать комитет по проблеме канала и составить проект петиции в парламент. Это даст хорошую возможность высказаться всем противникам строительства канала.

— Не будут они высказываться, — заявила Мэри Энн Ингсоул. — Даже Хайрам, который всегда говорит, что думает, не пойдет против сына лорда Харгейта.

— Как и все они, — сказала одна из женщин. — Они могут дома ворчать и судачить между собой, но скорее дадут пригвоздить себя к позорному столбу, чем выступят против него прилюдно.

— Джейкоб говорит, что почувствовал бы себя предателем. Всем известно, как пострадал мистер Карсингтон. А ведь он рисковал жизнью ради простых солдат, таких же, как мы.

— Кроме того, лорд Харгейт и его старший сын сделали много хорошего для этих мест.

— Будь это кто-нибудь другой, наши мужчины развязали бы языки, уж будьте уверены, мисс.

Мирабель поняла, что местные мелкие земельные собственники предпочтут избежать конфликта с членом семьи лорда Харгейта, удовольствовавшись материальными выгодами, которые они получат от строительства канала. Хотя она представить себе не могла, что преуспевающие торговцы и фермеры поведут себя как средневековые вассалы.

Но если никто не пожелает высказаться, ей не удастся сколотить надежную оппозицию. И ее встречное ходатайство в парламент будет немедленно отклонено.

Выйдя с собрания, она в отвратительном настроении уселась в двуколку.

Проекты строительства канала «заваливались» и раньше, и она знала, как это делается. У нее было достаточно денег, чтобы загрузить парламентский комитет до скончания века работой с адвокатами, свидетелями и петициями.

Но она не могла сделать это в одиночку. Она была женщиной и не имела права голоса. Парламент не обратит внимания, проигнорирует ее возражения. Они, разумеется, не поверят, что она говорит от имени других, если ни один из этих «других» и не выступит против строительства канала.

Сама виновата, сказала себе Мирабель. Надо было лучше организовать конкретику. Уделяй она меньше внимания мужскому обаянию мистера Карсингтона, а больше — каналу, думай она о деле, вместо того чтобы искать предлоги броситься в его объятия, она могла бы существенно ослабить его позиции.

Тем временем он без малейших усилий продвигается к своей цели семимильными шагами. Все, начиная с сэра Роджера, сложили оружие перед прославленным героем Ватерлоо.

Но как она могла винить их, если сама капитулировала перед ним. Хотя она по прежнему сопротивлялась строительству канала, но забыла о здравом смысле, нравственных устоях и женской гордости.

Повторялась история с Пойнтоном одиннадцатилетней давности. Опять на ее пути появился мужчина, который мог разрушить ее жизнь.

Почему она разнообразия ради не могла влюбиться в мужчину, чьи планы и амбиции не оказывались бы в непримиримом противоречии с ее планами и амбициями?

Она вздохнула, пытаясь успокоиться.

День клонился к вечеру. Было прохладно. По небу плыли серые облака.