Читать книгу - "Несовместимость - Илана Л"

Привычное тепло сменилось холодом. Сердце с тревогой сжалось и по венам поплыл живой металл.

Теперь весь оставшийся день Даша неимоверно жила в моих мыслях. Опять поселилась и разрушала холодную невозмутимость. Истязал себя фотографиями прошлого, закрывшись кабинете. Потянулся к телефону, хотя yже давно перестал мозолить глаза, нажимать на кнопку вызова рядом с номером, который я не просто знал наизусть, а который, будь даже в полной прострации, назвал бы без запинки.

Чёрт! Коньяк, сигареты и память подкидывали в мои мысли совсем радикальные идеи. Она и Он. Другой. Так реально, естественно и больно.

От непрошенных мыслей скручивало руки. Провокационные картинки бродили в голове, взрывая сердце и душу. Чья-то рука касается её нежной шеи, ведет вниз, пробираясь под одежду. Его губы впиваются в её, прижимая к себе сильнее. Мужчина настойчиво ласкает её тело, от чего из Дашиных губ срывается лёгкий стон. Он наклоняет её, Даша облокачивается руками на спинку дивана, прогибая спину. Задирает юбку...

Я окаменел.

Состояние, будто мне в сердце заколачивали гвозди. Со всей дури сбросил лэптоп со стола. Его падение отозвалось грохотом.

Даже думать не хотел, что Даша с кем-то другим...Тряхнув головой, постарался прогнать мрачные картинки и унять бешенное сердцебиение. Ведь понимал, что просто не выдержу, не смогу жить, зная, что она с кем-то другим, просто-напросто спущу тормоза...

Я взял в руки бутылку коньяка, прямо из горла сделал обжигающий глоток. Какого хрена, Даша, ты засела в моё сердце? Остановил в себе удушающий порыв бросить всё к черту, приехать в Киев и силой забрать Дашу с собой.

Душное пространство кабинета давило, угнетало, убивало. Ничто не ломало меня так, как тот факт, что не просто всё сломано, разрушено, уничтожено, а настолько погребено в руины, что откопать хоть полоску света уже нет надежды.

Открыв окно, я закурил сигарету. Никотин расползся по внутренностям, отдавал горечью. Что же делать? Где найти выход?

Листал в телефоне Дашины фотография. Чёртов трус, так и не поднялась рука их стереть!

Но нет, всё довольно!

Сделав очередную затяжку, поставил зеленую галочку в левом окне телефона. Кнопка " Удалить? "

Удалить!

Стало ли легче? Едва ли!

Я прислонился плечом к стене, бросил взгляд на лежавший на полу сломанный компьютер. Кошмарные мысли снова полезли в голову. Удалить таким радикальным способ их не получалось.

Схватив бутылку, направился в спальню. Удушливо-приторный аромат Аниных духов витал в воздухе. Внутри всё загорелось. Сейчас я был похож на потухшее пламя, только поднеси спичку и вновь оно разгорится.

Непонятно зачем, подошёл к зеркалу, начал рассматривать себя. Что же с нами со всеми стало? Сам себя ненавидел. Немыслимые ошибки приводили к изуродованной жизни.

Уселся в кресле, в спальне, растирал ладонями лицо.

– Ты чего? – дверь открылась, и Аня недоуменным взглядом обвела комнату глазами. Мой внешний вид "не трожь" был красноречивее любых слов. Аня прищурилась, сложила руки на груди.

– Рома, я надеюсь, ты не забыл, что скоро гости придут? – укоризненным взглядом уставилась на бутылку конька у меня в руках. Жена подошла, вырвала бутылку, покрутила.

– Хеннесси, – хмыкнула она, – не рано начинаешь?

– Что. Тебе. Надо? – я взревел, сейчас моя выдержка полетела ко всем чертям собачим. Все мое грёбанное, мнимое спокойствие, державшее меня на плаву эти два месяца, испарилось. Мысленные картинки не прекращали крутиться в голове. В висках пульсировало. A Анино присутствие ещё больше добавляло запала.

– Рома, у нас через час гости будут. Ты разве не видишь, что домработница целый день у нас возится? – не обращая на мою грубость, ответила она.

А меня начало трясти. Какие н..уй гости? Сегодня я был у отца на кладбище, ему, если бы не авария, исполнилось пятьдесят пять лет, мать посидела за это время. Сегодня снова плакала, знал, что несколько дней прийти в себя не сможет. А жена закатила пир на весь мир!

– Тебе же плохо было? – с сарказмом бросил я и поднялся с кресла.

– А мне и сейчас плохо, – развернулась и с грохотом поставила бутылку на туалетный столик. Ну да, лучшая защита – это нападение. – Но я пригласила их давно. Некрасиво отменять.

– Кого "их"? – не меняя тона спросил её.

– Друзей.

– Какие друзья, Аня? У моего отца сегодня день рождения! Я был на кладбище...

– Ром, – она быстро подошла, положила руки мне на плечи, я сбросил иx, – я всё понимаю, но его нет четыре года...

– Это мой отец, – заорал я, окончательно понимая, что Аня не тот человек, который в состоянии понять другого, – в тебе есть хоть что-то святое? Или все твои побрякушки мозг съели?

Выражение её лица изменилось. Жена сделала шаг назад, поджала губы. Поняла, что творит, но от задуманного отступать была не намерена.

– Ром, – обиженно пропела она.

– Что, Рома? – во мне всё бурлило. Сука, и где только были мои глаза? – Никаких гулянок. Не хочу никого видеть!

Хотел дотянуться рукой до бутылки, но Аня, уловив мой порыв, преградила мне путь, оперлась спиной o туалетный столик. Вытянула вперед руку.

– Не надо, – кратко бросила она.

Я отвернулся от нее. Прижал кулак ко рту. Тело трясло, но не от холода, а от раздражения и негодования. Главное, сдержаться. Беременным нужен покой.

– Аня, я просто тебя прошу, пока не поздно, обзвони всех и отмени, – напряженно попросил ее.

Да, черт, я ее просил! А что мне еще оставалось делать? Ей категорически запрещено нервничать, и я просто обязан обеспечить этот покой.

Ответа я не дождался, рванул балконную дверь на себя. Ночной шум с улицы ворвался в комнату.

– Ромочка, прости. Я просто давно их позвала...– меня скрутило от ее заискивающего тона, в котором нет ни капли жалости и сострадания.

– Аня, нет. Сегодня не подходящий день! – четко, твердо, безапелляционно громко заявил я.

– Нет, нет, нет. Ты что? Скоро все будут. Рома, это совсем не вариант, – зачастила она.

Я развернулся. Аня испугано смотрела на меня. На голове волосы дыбом становились от всей этой ханжеской ситуации.

– Я сказал – нет! – и силой захлопнул балконную дверь.

Жена дернулась. Дотронулась рукой до моего запястья.

– Рома, так нельзя. Я идиоткой буду выглядеть в их глазах.

– Аня, до тебя туго доходит? – возмущение нарастало. Я спрятал руки в карманы брюк.

Аня с мольбой продолжала смотреть на меня.

– Хорошо, хочешь видеть своих друзей? Пожалуйста. Но без меня. Я ухожу.

Я хотел выйти. Но Аня сильно затрясла головой. А потом задышала. Сильно, громко. И всё это вылилось в плач.