Читать книгу - "Шестая жена - Виктория Холт"

— Вы хотите сказать, что сама эта женщина — Анна Эскью — должна дать показания против королевы?

— Да, именно это я и хочу сказать. — Но вы ведь ее знаете — она никого не выдаст. «Убейте меня, — скажет она. — Я не боюсь смерти». И, клянусь Богом, одного взгляда на нее достаточно, чтобы понять, что она не боится.

— Она — фанатичка, ей легко говорить это, и быстро умереть — тоже. Но умирать медленной... мучительной... ужасной смертью — это совсем другое дело. На дыбе даже самые храбрые мужчины молили о пощаде.

— Но... ведь она женщина.

Тонкие губы Гардинера сложились в легкую усмешку.

— Она, дорогой канцлер, не женщина, — произнес он, — она — наш враг.

В камере Тауэра Анна Эскью каждый день ожидала казни — в том, что ее приговорят к смерти, она не сомневалась.

Она встала на колени у зарешеченного окна и молилась, потеряв счет времени. На каменных стенах ее камеры были нацарапаны имена людей, сидевших здесь до нее, слова надежды и отчаяния. Она молилась не за себя, а за тех, кто страдал здесь до нее. Она знала, что наделена мужеством, которое позволит ей без страха встретить то, что уготовила ей судьба.

Она начала молиться в полночь, а теперь за окном занималась заря. Сквозь решетки проникал утренний свет — наступал новый день, а она все еще стояла на коленях.

Прошло несколько дней после того, как ее посетила Нэн. У Анны почти не было еды, но она не ощущала потребности в пище. Временами ее ум отвлекался от молитвы, и она вспоминала свое детство в доме отца и дни, когда они с сестрой бродили по саду и были счастливы вместе.

Анна всегда была очень серьезной и любила книги сильнее, чем игры. Ее старшая сестра смеялась над ней, и бывали мгновения, когда Анна ей завидовала. Она была как все люди, ее старшая сестра, — любила вкусно поесть и красиво одеться. Она говорила ей:

— Какая ты странная, Анна. Иногда мне кажется, что мою настоящую сестру похитили эльфы, а взамен оставили тебя. Ты похожа на ребенка из сказки — у тебя в глазах горит такой огонь, что я думаю, будто твоим отцом был какой-нибудь святой.

Порой Анне казалось, что она возвратилась в те дни, когда ее сестра была невестой мистера Кайма. Она слышала болтовню сестры:

— Он очень богат, Анна. Говорят, он самый богатый человек в Линкольншире, и мне он по нраву.

— Как ты можешь так легко относиться к своему замужеству? — содрогаясь, спрашивала Анна. — Хорошо, что это тебя, а не меня выдают за мистера Кайма. Я пойду в монастырь. Я мечтаю о тихой, спокойной жизни, которая позволит мне изучить творения Мартина Лютера.

Она снова пережила в своей душе те трагические дни, когда умерла ее сестра. Смерть всегда была рядом. Она налетала всегда неожиданно, и никто не мог сказать наверняка, откуда будет нанесен удар.

— Сестра твоя умерла, — сказал Анне отец, — и замуж за мистера Кайма выйдешь ты.

Она видела его как живого — мистера Уильяма Кайма, молодого и горячего человека, которому нужна была жена. Он с радостью согласился жениться на младшей сестре. Напрасно она молилась и умоляла отца не выдавать ее замуж.

— Первый долг дочери — повиновение, так сказано в Писании, — было отвечено ей.

Так сказано в Писании. И Анна перестала сопротивляться судьбе.

А потом приходило самое ужасное воспоминание — теплые, жадные руки мистера Кайма, от которых ее бросало в дрожь, и ее собственная покорность на брачном ложе.

Сначала он был добр.

— Мое бедное милое дитя, ты не понимаешь. Ты так молода... так невинна. Не бойся меня.

Она лежала, содрогаясь, и терпела эту пытку, как позже вытерпит все другие.

Наконец она наотрез отказалась спать с мистером Каймом, но он не хотел и слышать об этом. Он был в ярости.

— Это против природы! — кричал он ей.

— Оставь меня в покое, — умоляла Анна. — Разведись со мной... делай что хочешь, но не заставляй меня заниматься тем, что мне противно.

Анна прекрасно понимала, что он вел себя не грубее любого другого мужчины, оказавшегося бы на его месте.

— Я не отпущу тебя, — бушевал он, — ты моя жена и будешь ею всегда!

Временами, когда она просыпалась, эти слова звучали в ее ушах, тогда она радовалась, что очутилась в этой ледяной камере и избавилась от притязаний мужа, которые казались ей унизительными и отвратительными.

— Я сделаю из тебя нормальную женщину, — говорил ей муж, но, когда обнаружил, какие книги она читает, отказался от своих планов. — Это еще что такое? — спросил он, — ты что, протестантка?

— Я верю в то, чему учил Мартин Лютер.

— Ты хочешь, чтобы король бросил нас в тюрьму?

— Лучше быть пленницей короля, чем твоей похоти.

— Ты — сумасшедшая. Ты больше не будешь ничего читать и писать.

И он запер Анну в ее комнате и сжег все ее книги.

Но вскоре она обнаружила его слабое место и очень обрадовалась этому. О ее увлечении новой религией болтали слуги, а когда жена замешана в чем-то, муж тоже легко может попасть под подозрение!

Мистер Кайм был богатым человеком, а богатые очень часто становились жертвами тех, кто хотел заполучить их земли и деньги и доносил на них. Он трясся над своими богатствами и готов был избавиться от жены, только бы не подвергались опасности его земли и денежные сундуки.

— Убирайся из моего дома, — сказал он ей, — я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с твоей проклятой верой!

Она была счастлива покинуть его дом. Теперь, стоя на коленях в своей камере, Анна благодарила Бога, что Он провел ее через все это. Тот случай научил ее мужеству, а она знала, что очень скоро оно понадобится ей.

Рано утром послышались шаги в коридоре, дверь открылась, и в камеру вошли двое мужчин.

— Готовьтесь в путь, госпожа Эскью, — сказал один из них. — Сегодня мы отвезем вас в ратушу, где вы дадите показания.

* * *

Анна стояла перед судьями. У нее кружилась голова от свежего чистого воздуха; солнечный свет чуть было не ослепил ее; она так ослабела, что едва держалась на ногах. Но она не обращала на это внимания — тело ее было слабым, но дух силен.

Она взглянула вверх, на деревянные балки крыши, а потом вниз, на каменный мозаичный пол. В огромном зале было тепло — в окна струились лучи теплого весеннего солнышка, освещая ярким светом вырезанные из дерева гербы Уиттингтонов.

Ее допросу придавали особое значение, но ей было совсем не страшно. Анна знала, что она права, и ей казалось, что, имея на своей стороне Бога и всех его ангелов, ей нечего бояться лорд-мэра Лондона, Боннера, Гардинера, Райотесли и всех благородных господ из католической партии, которые собрались здесь, чтобы сбить ее с толку и, воспользовавшись какой-нибудь оплошностью, отправить на костер.