Читать книгу - "Воспитанница любви - Ольга Тартынская"

– Нас пригласили в дом губернатора веселить какого-то столичного туза. Сказывают, из самого Петербурга прибыл гость, вот наш Фома и старается. Следуйте за мной.

Он повел их в склады, где пылились ворохи старых костюмов от давно игранных и забытых спектаклей. Здесь уже распоряжался Антип Игнатьевич в окружении труппы.

– Будем играть народные потешки и кукольную комедию, – говорил он. – Новую барышню нарядим Весной, – добавил он, заметив Веру. – А ты, Натали, – обратился антрепренер к вошедшей следом актрисе, – изобразишь Зиму.

– Я всегда изображаю Весну! – взвизгнула Натали так, что Вера вздрогнула. – Кто она такая, чтобы перебивать у меня хлеб? Что ей надо?

Антип Игнатьевич подождал, когда она перестанет топать ногами и кричать, принялся терпеливо убеждать:

– Душенька, мы идем к губернатору. Это всего лишь раз. Губернатор уже видел тебя в этой роли, а нам надобно понравиться, удивить. Вознаграждение изрядное получим. Деньги-то нам весьма необходимы. К тому же барышня роли не знает – только Весну и изображать.

С трудом удалось Антипу Игнатьевичу уговорить Натали. Из вороха тряпья были извлечены шкуры, тулупы, немыслимые рогатые уборы, и актеры превратились в скопище неизвестных науке зверей и оборотней. Вера потеряла в этой гомонящей толпе Сашку и чувствовала беспокойство, неудобство. Ее пугали чужие люди, Антип Игнатьевич, который за нее все решил. Она искала глазами братца, но к ней подскочил Бурковский, переодетый в сказочного черта:

– Что же вы медлите? Облачайтесь в эти ризы, да поскорее. Натали, помоги барышне.

Актриса злобно сверкнула глазами в его сторону, но возражать не стала и дернула Веру за рукав:

– Идем ко мне.

В уборной Натали Вера как зачарованная позволила себя обрядить в широкий сарафан поверх платья. На голову ей водрузили кокошник, а волосы, вынув из шиньона, убрали в косу.

Затем Натали разукрасила бледное лицо Веры так, что, взглянув на себя в зеркало, она в испуге отшатнулась. Когда труппа была в готовности отправиться на праздник, Вера спросила Антипа Игнатьевича:

– А что я буду делать?

– Улыбаться да кланяться, душенька. Все будут приветствовать тебя, то бишь Весну, а ты красуйся, да и только.

К ночи изрядно подморозило. Вера тотчас это почувствовала, когда толпа ряженых вывалила из театра на площадь. Сашка бесследно растворился в скопище нечистых. Девушка безуспешно вглядывалась в причудливые уродливые фигуры в поисках братца, но перед глазами мелькали лишь Бурковский, Натали, да еще Антип Игнатьевич, наряженный то ли Паном, то ли Лешим. Зазвучали дудки, свирели, бубны, и толпа скачущих и прыгающих людей двинулась к губернаторскому дому, который располагался на главной улице города. Вера подчинилась общему движению под влиянием странного магнетизма. Как во сне, она наблюдала за собой со стороны. «Что это? Зачем я здесь?» – порой возникали вопросы в ее голове, но ответов не было.

Дом губернатора блистал роскошью и убранством. Освещенный подъезд, скопление экипажей, совсем как в Москве, у Мещерских. Актеров встретил надменный лакей, затем передал их дворецкому. Огромная зала, куда их ввели, сияла огнями. С хор лилась музыка, за богато убранными столами располагались хозяева и гости. В другом конце зала была устроена площадка для представления. Навстречу актерам поднялся дородный, благодушного вида господин в мундире со звездами. Вера догадалась, что это сам губернатор, Фома Львович.

– А-а, Антип Игнатьевич! Ухты, какой смешной! Что нам представите нынче, а, господа актеры? Вот полюбуйтесь, князь, – обратился он к сидящему во главе стола господину, – наша губернская труппа. Играют мастерски. Представят что угодно. И Корнеля, и Шекспира, а могут и водевильчик или балет изобразить. – И, обратясь к ряженым, Фома Львович попросил: – Ну, господа актеры, не подведите! Князь Федор – отменный ценитель театра и актерской игры.

Представление началось. Вера ничего не понимала. Вокруг нее свершалась какая-то языческая вакханалия, а она стояла столбом там, куда пихнул ее антрепренер, шептала молитву:

– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, – и трепала кончик косы.

Ее взгляд упал на столичного гостя. Девушке показалось, что когда-то она видела это значительное смуглое лицо, не по возрасту яркие глаза, сухие, неулыбчивые губы. Князь Федор следил за представлением внимательно, но без восторга. Его благородная сдержанность контрастировала с общим пьяным весельем и азартом, которые сообщились публике от беснующихся лицедеев. Тут Вера почувствовала, как кто-то больно ткнул ее в бок локтем и зашипел на ухо:

– Выходи, чего стоишь как кукла!

Это была Натали. Тотчас подскочил Антип Игнатьевич и коротко бросил:

– На середину, душенька, поспеши!

Веру вытолкали в центр площадки и запрыгали вокруг нее.

– Кланяйся, дура! – шипела Натали откуда-то со стороны.

И тут с Верой что-то случилось. Она ощутила прилив необъяснимого вдохновения, и дыхание ее перехватило. Взгляды публики были устремлены на нее и будто излучали огонь необыкновенной силы. Юная Весна грациозно прошлась и так же легко и грациозно отвесила русские поклоны в разные стороны зала. И, верно, столько было прелести, очарования и трогательности в ее движениях, улыбке, плавной походке, что зрители рукоплескали от восторга. Даже в глазах гостя вспыхнул огонек любопытства.

Представление подошло к концу. Губернатор остался доволен, щедро наградил актеров, и они тут же направились в трактир праздновать успех. Вере же не терпелось смыть с себя краску и содрать отвратительный сарафан. «Где же Сашка?» – думала она опять и опять.

– Я хочу переодеться, – робко обратилась девушка к Натали.

– Я тебе не нянька, – грубо отозвалась актриса, но все же свернула в сторону театра, чтобы проводить Веру.

Бурковский увязался за ними. Вернув себе прежний облик, Вера задумалась. Бурковский вился вокруг нее как змей, уговаривая остаться в театре, осыпал ее комплиментами. Натали косилась на них, но молчала.

– Проводите меня домой, – попросила Вера назойливого ухажера, а про себя горько усмехнулась: «Домой! Где он, мой дом?»

– Ваш покорный слуга, – подхватился Бурковский и скомандовал: – Идем, Натали.

Актеры ужинали в той же харчевне, где остановились Вера и цыгане. Это открытие обрадовало Бурковского и огорчило Веру. Ее тотчас втянула в свой круг пьянствующая и веселящаяся труппа. Антип Игнатьевич раскрыл для Веры объятия:

– Ко мне, мое дитя! Какой успех! Ты родилась актрисой, душенька. И не смей возражать!

Отбившись не очень вежливо от восторженного антрепренера, Вера вновь стала лихорадочно искать среди прочих Сашку. Все маски и хари сливались в бесконечную череду и кружились перед ее глазами. Опять появился Бурковский. Он поставил перед Верой стакан с вином:

– Пейте, барышня, за успех!