Читать книгу - "Московский беSтиарий. Болтовня брюнетки - Маша Царева"

– Мне нравится эта. – Он сделал знак улыбчивой продавщице, и та протянула выбранную подвеску на подушечке из черного бархата. Брильянт переливался миллионом хрустальных бликов.

– Крошечный какой, – раздался за их спинами насмешливый голос, показавшийся Саше знакомым. Он обернулся и увидел… Романа, в руках у которого была подарочная коробочка, – слишком незначительный камень для такой женщины.

Наташа вежливо улыбнулась и вопросительно посмотрела на Сашу.

– Мы это купим, – бесстрастно скомандовал он продавщице, доставая кредитку. Романа он решил проигнорировать, но тот отчего-то совсем не расстроился.

– Наташа, это вам, – без излишних реверансов сказал он, протягивая коробочку изумленной топ-модели.

– Что это? – Она машинально протянула руку и теперь удивленно смотрела на коробочку, лежащую на ее аккуратной розовой ладони.

– Подарок, – улыбнулся Роман, – я наблюдал за вами. Мне показалось, что вы любите брильянты. Не волнуйтесь, я не маньяк и не охотник за знаменитостями. Меня зовут Роман.

Он протянул ей тисненную золотом визитку, на которой он значился президентом какого-то дутого фонда с громким именем. Наташин взгляд скользнул по тексту.

– Откройте, – улыбнулся Роман.

Саша чуть зубами не заскрипел от злости. Это был его, его личный ход! Бессовестно украденный прямо из-под носа! Тем временем ему вручили покупку, и он был вынужден стоять с бархатной упаковкой в руках и идиотской ухмылкой на лице, глядя на то, как заинтересованная Наташа развязывает ленточки на неожиданном подношении его вероломного соперника!

В коробочке оказалось кольцо – тонкий платиновый ободок, скромная брильянтовая капля.

– Прелесть какая, – Наташа нацепила кольцо на безымянный пальчик левой руки. Пальцы у нее были роскошные, тонкие и длинные, музыкальные. Вытянув руку, она полюбовалась кольцом.

– Мутноват, – скептически причмокнул Саша. Не так виделся ему сценарий ее соблазнения, совсем не так. – А мой подарок не желаете ли примерить?

Наташа вкинула на него внимательный взгляд, от возбуждения ее зрачки расширились, и глаза стали казаться огромными и черными, как космические пропасти.

– Обожаю, когда из-за меня ссорятся мужчины, – вдруг прошептала она, принимая из его рук подвеску.

– Мы не… – начал было Саша, но она приложила пахнущий мылом палец к его губам.

– Молчите, мальчики. Знаете что, вы оба большие оригиналы… А сейчас… я устала.

Роман и Саша недоверчиво переглянулись – неужели у нее хватит наглости вот так запросто их покинуть?

– …Не хотите ли сопроводить меня в отель?

Она смотрела куда-то в сторону, и Саша сначала не понял, к кому именно она обращается.

– Вы имеете в виду… – смущенно пробормотал он.

– Именно так, – перебила Наташа, и ее томно затуманившийся взгляд развеивал любые сомнения, – вы оба… Если, конечно, вы не против амур-а-труа.

Та ночь пролетела как одна минута. Не было больше неожиданно прорезавшегося сквозь многолетнюю дружбу соперничества, не было недоразумений и споров. Их примирило женское тело – совершенное, холеное, пахнущее миндалем и медом. Роман и Саша чувствовали себя почти кровными братьями.

Они так и уснули, втроем. Саша положил руку на круглое загорелое Наташино плечо, а Роман по-хозяйски закинул на ее худые бедра свою крепкую волосатую ногу.

Наташа де ла Вега, получившая в подарок два брильянта, даже не подозревала о том, что ей самой суждено стать брильянтом в тайной коллекции двух сластолюбивых мужчин.

Саша проснулся поздно, ближе к полудню. После вчерашнего сладко ныло тело, хотелось валяться под невесомым теплым одеялом и лениво жмуриться на утреннее солнышко. Приоткрыв один глаз, он обнаружил, что Роман мирно сопит рядом, румяный, довольно причмокивающий, нежно приобнимающий подушку и даже, кажется, что-то неразборчиво ей нашептывающий, – можно было только догадываться о том, что ему снится. А вот Наташа успела не только проснуться, но и покинуть пропахшее тремя сортами дорогих духов ложе. Абсолютно обнаженная, она сидела за письменным столом, спиной к кровати, и что-то сосредоточенно записывала в толстую тетрадь. «Наша девочка ведет дневник, – с улыбкой догадался Саша, – как это мило и трогательно! Интересно, а про меня что написала?»

В дверь постучали. Наташа, поморщившись, накинула тонкий халат из персикового шифона и босыми ногами прошлепала к двери. Саша наблюдал за топ-моделью из-под прикрытых ресниц. Ему не хотелось, чтобы она знала, что за ней наблюдают. «Мне бы еще ухитриться и сфотографировать ее! Вот поймать бы в кадр голой, хотя бы мобильником…»

– Массажист прибыл, – раздался из-за двери приглушенный женский голос, – как вы и заказывали, в двенадцать.

– Хорошо, – после паузы ответила Наташа, – передайте ему, что сеанс проведем в соседнем номере. Я занимаю четыре номера, так удобнее.

Наскоро махнув массажной щеткой по каштановому шелку разметанных по спине волос, она плотнее запахнулась в халатик и торопливо покинула номер.

Саша спустил босые ноги с кровати. Интересно, не обидится ли мадам, если завтрак он закажет в ее номер? Во рту было сухо, как в полуденной пустыне, и по сравнению с этой жаждой возможность скомпрометировать замужнюю топ-модель казалась ничтожной. Добредя до письменного стола, он снял телефонную трубку, соединился с рецепцией и попросил полулитровый кувшин свежего грейпфрутового сока… и тут взгляд его упал на Наташину тетрадь, которую та опрометчиво оставила на самом виду.

Это был не дневник, а… альбом с фотографиями. Странная подборка – сплошь мужские лица, улыбающиеся, серьезно смотрящие в объектив и даже спящие… Мужчины с последних двух фотографий сразу показались ему смутно знакомыми. Запечатлели их в не очень-то выгодном ракурсе – снизу вверх, да еще и в состоянии глубокого сна. Вялые рты расслабленно приоткрыты, у одного из уголка губы свисает тоненькая струйка прозрачной слюны. Ему потребовалось больше минуты, чтобы с ужасом осознать, что забавные уродцы с фотографий – это не кто иной, как Роман и он сам! Первой мыслью было: «С ума сойти, как ужасен я, когда сплю… Неудивительно, что девушки от меня шарахались, пока я не разбогател…» А второй, более пронзительной, как вой сирены: «Ну и сука!»

– Ромка! Вставай! – Он потряс разомлевшего товарища за плечо.

Тот заворочался, недовольно поморщился и пробормотал нечто неразборчиво-нецензурное.

– Вставай, кому говорят! Эта сука такое учудила!

Заспанные щелочки глаз Романа приоткрылись.

– Фу, не привык, просыпаясь, видеть перед собою голого мужика, – хрипло пробормотал он, – Сашок, будь другом, сгинь.

Саша молча бросил на его грудь фотоальбом – такой увесистый, что Роман от неожиданности даже крякнул.

– Что это? Зачем ты трясешь передо мной своей коллекцией с утра пораньше?