Читать книгу - "Удержи меня, если сможешь - Юлия Бонд"

— Кир, объясни, что случилось? Куда мы едем?

Кирилл молчит. Сильнее сжимает пальцами руль и увеличивает скорость автомобиля, вдавив педаль газа в пол. Рывок и машина резко рвется вперед. Прижимаюсь спиной к сиденью, медленно поворачиваю голову влево. Орлов напряжен, нервничает и мне это не кажется.

— В больницу, — сухо отвечает.

— К кому?

Он снова замолкает, а я же с ума схожу, теряясь в догадках. Звонил Мудилович, значит, просил не для себя, наверное. Ах, лучше бы для себя… Нельзя так говорить, но он заслужил много чего плохого. А подруга… Нет. Здесь даже думать боюсь.

— Орлов, хватит играть в молчанку. Ты сейчас же мне скажешь, почему мы едем в больницу.

Кир берет меня за руку, перекрещивает наши пальцы в замок. Вздыхает.

— Твоя подруга. Она в больнице.

— Анька, — шепчу губами, а в уголках глаз начинают собираться первые слезы. Внутри все переворачивается. — Что с ней?

— Не знаю. Толик попросил привезти деньги.

Выхватываю свою руку. Ну, нет, так не пойдет. Тянусь к телефону. Быстро набираю номер подруги, но в трубке только томительные гудки. По спине ползет мороз от осознания, что все неспроста.

— Зачем твоему другу понадобились деньги? — мой голос странно хрипит, а руки трясутся, как у алкоголички. — Что-то с ребенком?

— Я не знаю, Сонь. Честно.

Отворачиваюсь к окну. Перед глазами стелется пелена. В голове стучит набатом. Если этот Мудилович причинил моей подруге вред, то я прибью этого убогого. Прихлопну, как муху! Пусть не думает, что ему все легко сойдет с рук.

Через двадцать минут наша машина останавливается напротив ворот городской больницы. Я с трудом дожидаюсь, пока Орлов сделает полную остановку и заглушит мотор. Выбегаю на улицу. Ноги сами несутся.

— Сонь, — за руку тянет Кирилл, и я едва не падаю. — Подожди.

Поворачивает меня к себе лицом. Заглядывает в мои глаза, как бы умоляя.

— Только не кипятись.

— Не кипятиться? Да я твоего дружбана на кол посажу, а лучше поджарю на костре, нанизав на шампур, вместо шашлыка, — топаю ногой, отталкиваю от себя Кирилла. — Пусти.

— Так, — обнимает крепче, не позволяет выпорхнуть в свободный полет. — Ты ничего не будешь делать.

— А вот и буду, — через зубы. — Пусти меня, Орлов, иначе крайним останешься ты.

— Ладно.

Он действительно отпускает, и я уже на всех парусах мчусь к зданию больницы, как запоздало вспоминаю, что не знаю, куда идти.

Оборачиваюсь.

— Нам в реанимацию, — произносит Орлов, и я медленно теряю почву под ногами. Кирилл подхватывает меня, обняв за талию. — Держи себя в руках, я тебя умоляю.

— Лучше друга своего держи. Подальше от меня и моей подруги.

Мы замолкаем. В полной тишине направляемся в отделение реанимации и интенсивной терапии. Внутрь нас не пускают, естественно. Зато нажимать на звонок и тарабанить в дверь не перестаю. Через несколько минут к нам выходит женщина, одетая в медицинский халат, с колпаком на голове и с маской на лице. Она отчитывает меня как девочку, мол, я тут редкостная хулиганка и сейчас она вызовет охрану. Из меня хлещет злость. Хочется наговорить гадостей. Это же не у нее лучшая подруга в реанимации! Не ее близкий человек балансирует между жизнью и смертью.

В дело вмешивается Орлов, тактично отодвинув меня на задний план. Будто получив красную карточку, как футболист на поле, я отхожу в сторону и спиной прижимаюсь к холодной стене. Краем уха слышу разговор. Кровотечение остановили. Операция прошла успешно. О ребенке ни слова и это пугает меня очень сильно!

Звук шаркающих ног раздается совсем рядом.

Я узнаю Мудиловича по походке, по сутулой осанке, по запаху. От него за километр смердит предательством и болью.

У меня отказывают тормоза. В голове сгорают все предохранители. И пофиг, что Мудилович с красивым фингалом под глазом и разбитым носом на переносице. Мне глубоко плевать, что у него левая рука в гипсе. С резким стартом я набрасываюсь на Толяна и со всей силы молочу кулаками по плечам, груди.

— А-а-а, — на весь коридор. — Угомонись, бешеная.

Чужие пальцы вонзаются кожу, будто вкручиваются шурупы. Пытаюсь освободиться. Коленом в пах. Знаю, больно. Но так ему и надо. Гад!

— Сучка, — шипит Мудилович, свернувшись в три погибели. — Я тебе припомню это.

Хочу снова наброситься на этого ушлепка. Разозлил! Вывел из себя, как никто и никогда не выводил, да я даже на Орлова не злилась так сильно, когда застала его в постели с другой.

— Прекрати, — это уже Орлов. Встает между мной и своим другом. За плечи хватает и уводит в сторону.

— Угомони свою бешеную, — ворчит Мудилович. — Зачем ты ее привез? Я же просил тебя, друг…

— Кир, пусти. Дай я ему вмажу еще раз, чтобы закрылся, — кричу.

— Смотри, чтобы потом сама не закрылась, — отгавкивается Анатолий.

Конечно, зря он так. Очень зря. Кирилл Витальевич отлично слышит, а потому уже через секунду оборачивается к своему другу и так грозно:

— Закройся. И подбирай выражения.

— В смысле? Твоя припаренная избила меня, а ты ее защищаешь, да?

— Толь, — отвечает Кир, сжимая пальцы в кулаки. — Последнее китайское предупреждение. Следующий раз полетит точно в голову, чтобы дошло наверняка.

— Хочешь сказать, что посрешься со мной из-за этой рыжей мымры? — кивает за спину Орлова.

А я же тоже не глухая, как и Кирилл Витальевич, только реакция у меня получше будет. Мне китайское предупреждение не нужно. Да только Мудилович уже пришел в себя, а потому, когда я хочу отвесить ему еще одну оплеуху, он неожиданно толкает меня назад.

Мгновение. Секунда. Две…

Кубарем лечу вниз.

Считаю каждую ступеньку.

А там, наверху, Мудилович получает точно в голову и меня даже гордость берет за Орлова. Правда все это уже не важно, ведь я приземляюсь на собственную ногу, которая какого-то лешего оказалась под ягодицами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Острая боль и яркие звездочки в глазах. После такого Мудиловича точно убьют, да.