Читать книгу - "Предателей (не) прощают - Татия Суботина"

Домой я пробиралась словно сапер по минному полю. Все же три утра – время самого крепкого сна, не хотелось разбудить домашних.

– Что-то ты рано, – прошелестел Широкий, когда я шла мимо гостиной к себе. – Я думал, мальчишкам и завтрак придется готовить, раньше утра не вернешься.

«Надо же, а сон-то у друга чутким оказался», – мысленно удивилась я.

– Маш? – Артем не удовлетворился моим хмыканьем, что-то заподозрил и зажег ночник.  Одного-единственного взгляда на меня мужчине хватило, чтобы мрачно пробасить: – И что он натворил?

Тут-то меня и прорвало…

Слезы полились градом! А я еще думала, что заиндевела вся! Ха!

Широкий свалился с дивана, так перепугался и спешил меня утешить. Его вид в труселях со Спанч Бобом вызвал у меня нервную икоту.

– Что это за безобразие? – давясь смехом, приглушенно спросила я, чтобы не разбудить мальчишек.

Артем покраснел как маков цвет и резко прикрылся покрывалом.

– Зато ты реветь перестала, – хмуро выдал он.

Друг явно пасовал перед женскими слезами, как и подавляющее большинство мужчин.

– Ик! – подтвердила я, а в глазах все еще стояла злобная мордашка Спанч Боба. – Да ты затейник, Широкий!

– Ни одна дама еще не упрекнула меня в недостатке фантазии, – хмыкнул Артем. – Но ты, мать, с темы не съезжай. Рассказывай.

Пришлось признаться. Пароли-явки не называла, но в двух словах ситуацию расписала.  Только замокла, как мужчина разразился четырехэтажным матом.

– Ого, – все, на что меня хватило. – Не думала, что ты так умеешь…

– А я не думал, что Давыдов такой чудак на букву «м», – пробасил друг. – Мне казалось…

– Вот и мне всего лишь показалось, – перебила его я, поджав губы. – Давай не будем. Не хочу о нем.

– Как скажешь, – неожиданно покладисто согласился Широкий.

Мы еще поговорили о том, как прошел вечер с мальчишками, и разошлись досыпать.

Не знаю, как у Артема, а ко мне сон упорно не шел. И считалочками его зазывала, и таблицу умножения в уме повторяла, и детские стишки рассказывала, а в голове так и звучали слова Давыдова: «Сколько ты теперь стоишь, Князева?»

Может, Иван и привык мерить любовь деньгами, но такая песня не про меня. К пяти часам я так себя накрутила, что успела приготовить завтрак, обед и ужин заранее, еще и Лампе вкусную передачку упаковала.

Все подарки, которыми Давыдов пытался меня купить, я собрала в отдельный пакет, чтобы сегодня же передать через Славную.

– С добрым утром, пчелка Майя! – улыбнулся Широкий, как только переступил порог кухни. – Чем это таким вкусным у нас пахнет?

– Оладьи, овсяная каша и фруктовый салат. Буди мальчишек, и будем завтракать.

Маленькие мужчины семейства Князевых радовали позитивным настроением, отлично оттеняя бурю, что творилась у меня в душе.

Я наблюдала за ними, а в голове не укладывалось, что едва не рассказала о сыновьях! Как Давыдов не догадывался об их существовании все десять лет нашей разлуки, так пусть и остается. Обойдемся и дальше без такого папочки!

После того как завезли сыновей к Лампе, отправились на работу. Широкий был чересчур беззаботен и весел, травил анекдоты, чем вызвал у меня оправданные подозрения.

– Что ты задумал, Артем? – не выдержала я, когда мы вошли в холл.

– Ты о чем? – и бровью не повел друг.

– Ты же не собираешься наделать глупостей, правда? – Я ухватилась за его рукав.

– Разве я похож на того, кто совершает глупости?

Тут Широкого позвал кто-то из коллег, отвлекая нас от разговора, и мужчина ушел. Я же провожала его взглядом в спину, нехорошее предчувствие не отпускало.

Едва зашла в студию, как раздался телефонный звонок.

– Доброе утро, Мария Владимировна. Зайдите, пожалуйста, в кабинет к Давыдову, – сказала Славная каким-то неживым, словно механическим голосом.

Сегодня аромат орхидей не поднимал мне настроение, а действовал удушающе.

– Уже иду. – От досады я стукнула ладонью по столу и едва не отшибла руку. Все же профессионально бить не научена.

Как же хотелось избежать разговора лицом к лицу!

Мне не верилось, что Давыдов способен портить мне жизнь на работе, но… И вчерашнего я никак предугадать не могла, поэтому не бралась предсказывать, чего же еще ждать от бывшего.

Подхватив пакет с подарками, я быстро поднялась на нужный этаж. Виктории в приемной не оказалось, дожидаться ее не стала. Раз Давыдов меня вызвал, значит, ждет.

В кабинет я вошла с высоко поднятой головой: не дам ему и малейшего повода, чтобы потоптаться на моей гордости!

Я была настроена как никогда воинственно, вот только объекта для гнева здесь не оказалось.

Вместо Давыдова за его столом сидела симпатичная блондинка.

– Лёля?! – едва узнавание меня настигло, как пакет с подарками выпал из рук.

В этой ухоженной девушке сложно было узнать Лёлю моей юности. Она перекрасилась, подстриглась под удлиненное каре, явно научилась носить брендовые вещи и использовать профессиональный макияж…

Мы не виделись почти десять лет.

После отъезда Давыдова наши встречи с Лёлей свелись к минимуму. Меня закрутила тяжелая беременность, а подруга занялась поступлением в институт. Вскоре она уехала учиться в другой город, через пару месяцев ее звонки прекратились. Так  и разошлись наши дороги…

– Не Лёля, Маша, – скривилась блондинка. – А Ольга.

– Хм-м…

– Ольга Давыдова.

Из-за странного шума в ушах мне пришлось переспросить.

– Давыдова?

– Давыдова, Давыдова, – победно ухмыльнулась старая подруга. – Ты не ослышалась.

Теперь я стала задумываться: а подруга ли? Похоже, мне стоит изменить ее статус.

– Как тебе работается под началом моего мужа?

Девушка смотрела на меня с явным превосходством во взгляде и неприкрытой ненавистью. Ни первого, ни второго я за ней никогда раньше не замечала… Настолько была слепа или мы все так сильно изменились?

– Что-то я не видела у Вани обручального кольца…

После моей фразы Ольгу прямо перекосило, но она быстро вернула лицу королевскую маску.

– Он не любит украшения.

– А запонки носит, – заметила я.

Сердце колотилось словно пташка, попавшая в силки. Перед моими глазами то стелился, то рассеивался туман. Твердости в ногах не было, как и уверенности, что все происходящее сейчас не дурной сон.

Подруга замужем за моей первой любовью?

Ну бред же!