Читать книгу - "Река надежды - Соня Мармен"

– Это я? Badwadjigan – это я?

Она закивала так часто, что затряслись ее черные косички, и улыбнулась. Александер погладил ее по голове.

– Спасибо, Отемин! А теперь возвращайся к маме и будь послушной девочкой!

Малышка убежала вслед за матерью. Вернувшись на берег, где его спутники уже занимали места в каноэ, Александер встретился взглядом с Вемикванитом. Метис укладывал последний тюк.

– Она обещала хранить тебе верность, а, дружище? – спросил он с многозначительной усмешкой. – Как я вижу, сестра Каишпы по-прежнему любит белых.

– Сестра Каишпы?

Вемикванит пропустил вопрос мимо ушей. Подхватив весло, он сел во второе каноэ. Призрак, который присутствовал при этом коротком диалоге, подошел к Александеру.

– Его наняли вместо раненого Лебефа. Парнишке придется остаться на зимовку, тут уж ничего не поделаешь. Ну что, принцесса была щедра с тобой?

– Можешь мне сказать, что означает «badwadjigan»?

– «Badwadjigan»? Дай подумать… Можно истолковать это так: «Тот, кто явился из грез».

– «Тот, кто явился из грез»… «Тот, кто явился из грез»… – задумчиво повторил Александер, глядя на густую зелень обступивших факторию сосен. Там была сейчас Микваникве…

* * *

Леса окрасились в золотые и кроваво-красные тона, чистая синева спокойной реки сменилась бурной пеной водопадов Сол-де-ла-Шодьер. До набережной Лашин оставалась всего неделя пути. Обратная дорога заняла меньше времени, но ее никак нельзя было назвать менее изматывающей.

Теперь каноэ шли по течению и путешественники часто бросали вызов порогам. Бравада стоила им нескольких купаний в ледяной воде, после которых у многих болело в груди и ощущался озноб. Но гордость не позволяла мужчинам жаловаться и тем более просить о передышке. Однако на этот раз судьба распорядилась по-своему, и сделать остановку все-таки пришлось. Во время перевала грузов через Сол-де-ла-Шодьер у одного каноэ едва ли не на треть длины пропороло днище. Если бы команда вовремя не сориентировалась и если бы река в этом месте была глубокой, часть груза наверняка бы утонула. Как бы то ни было, вояжерам пришлось сделать остановку и целый день заниматься починкой судна.

Несколько человек отправились на охоту и за дровами для костра. Обе группки вернулись не с пустыми руками, и вскоре Ноэль Поль, повар, уже жарил на костре мясо косули и маисовые лепешки. По случаю такого пиршества мужчинам полагалась и двойная порция рома.

Солнце стало клониться к закату. Александер присел на берегу, раскурил трубку и стал смотреть на спокойно текущую реку. Краем уха он слушал разговор Вемикванита и пары вояжеров. Общение с метисом оставляло двойственное впечатление, да и ван дер Меер не спускал с него глаз. Уже из этого следовало, что Вемикванита стоит опасаться, хотя до сих пор он не доставил отряду никаких хлопот.

– Будь я ирокез, ты бы остался без скальпа! – шепнул вдруг кто-то ему на ухо.

В следующее мгновение Вемикванит схватил его за волосы и приставил ко лбу нож. От неожиданности Александер уронил трубку и замер. Метис отпустил его волосы, подобрал трубку, отдал ее владельцу и присел с ним рядом.

– Ты должен все время быть начеку! Глаза и уши – твои главные союзники, где бы ты ни был! Помни, от этого зависит твоя жизнь!

– Особенно когда не знаешь того, кто подрядился составить тебе компанию, верно?

Вемикванит улыбнулся, бросил на Александера взгляд и уклончиво произнес:

– Пожалуй…

Они помолчали. Остальные путешественники между тем собрались у костра и с упоением делились воспоминаниями. Были тут и рассказы об ожесточенных схватках один на один с медведем, и о выловленной рыбе длиной в человеческий рост, и о покорении женщин столь прекрасных, что сама Венера, увидев их, побледнела бы от зависти… Такое времяпрепровождение им никогда не надоедало.

– Зачем ты возвращаешься в Монреаль? – спросил Вемикванит, раскуривая фаянсовую со щербиной трубку. – Или Микваникве тебе не по душе?

– По душе, но я должен соблюдать контракт. То, что я в первый год не останусь на зимовку, было решено заранее.

Метис нахмурился.

– Вот как? А ведь такой хороший охотник, как ты, на фактории не помешал бы. Еще, как мне сказали, ты умеешь читать и писать.

– А тебе-то какая разница? – без обиняков спросил Александер.

– Никакой. Просто мне стало интересно. Микваникве очень огорчил твой отъезд.

– Чувства этой женщины тебя так заботят?

– Она – сестра Каишпы по матери…

– О да, конечно! И братец обменял ее на бочонок водки!

– Это ради ее же блага! Тебе этого не понять, Макдональд!

– Нет, мне не понять человека, который способен продать сестру!

– Она продавала свое тело проклятым «красным псам»! Она тебе не сказала? Конечно нет! Женщина не рассказывает о таких вещах мужчине, когда он ее… имеет!

Прошептав последнее слово, он всадил кинжал в землю между своими ступнями. С минуту Александер смотрел на подрагивающую рукоять, вырезанную из оленьего рога.

– Может, она просто влюбилась в белого? Это никто не назовет торговлей своим телом!

– Когда в обмен на свою благосклонность женщина получает муку, одеяла, а иногда и порох с патронами – как это называется? Если это не проституция, скажи, что тогда? Ладно, она жила с одним белым, приказчиком из лавки в форте, и была ему верна. Он, со своей стороны, развлекался с кем хотел, мерзавец! Все «красные псы» – мерзавцы! Когда англичанин смеется, он скалит свои волчьи зубы! Когда говорит, показывает свой гадючий язык! А когда смотрит на тебя, то его глаза похожи на глаза ястреба!

Топнув, метис какое-то время помолчал, потом продолжил уже спокойнее:

– Пока их грязные лапы не ступили на наши земли, мы жили мирно. Французы были нашими братьями, они брали в жены наших женщин и смешивали свою кровь с нашей. Охотились с нами, давали нам ружья и припасы. Но англичане, «красные псы», не хотят так поступать! А наши славные охотники разучились охотиться с луками… Дети узнали, что такое голод. С французами мы делили нашу страну. Англичане прогоняют нас с земли, которую дал нам Kije-Manito! Нас делают рабами, насилуют наших женщин!

Слова сыпались градом, и Александер едва успевал осмыслить услышанное. Не желая высказывать свое мнение, он ждал, когда метис объяснит, чего, собственно, от него хочет.

– А ты на чьей стороне, шотландец? – спросил Вемикванит, раскуривая погасшую трубку. – Я знаю, ты предпочел поступить на службу к канадцу, но ведь когда-то ты был британским солдатом…

– Какая разница, кем я был? Я делаю то, что приказано, и не собираюсь вмешиваться в вашу войну.

– Делаешь то, что приказано? И что же тебе приказал сделать Голландец? Он к тебе благоволит, а ведь ни один торговец не возьмет в доверенные помощники незнакомца!