Читать книгу - "Чужая - Татьяна Губина"

Посему, когда отыграли последние аккорды выпускного вечера, Сашка уже давно протоптал дорожку в Консерваторию. Диплом об окончании хоровой капеллы давал право поступить в Консу без училища, но экзамены были трудные. Но ученик Саркисян Олимпиады Артемовны — уже само по себе дополнительный балл. Вот так балбес и троечник Сашка Пархоменко превратился в подающего надежды пианиста.

Пока я все это вспоминала. Регина молча пила кофе.

— Да уж, кто бы мог подумать! — счастливо вздохнула я. — Такой поворот! Вот с Пашкой было все понятно.

Павел Большой поступил в Академию управления с лету, шутя, как бы между прочим. У него блестящий аналитический ум, прекрасные организаторские способности. Весь в матушку. Он тоже, как и Сашка, заканчивает третий курс, но уже год как помогает матери в управлении ее компанией.

Люська всегда жаловалась. «Нет, нет достойных партнеров! Одни тупицы и хапуги. Понимаю, все воруют, не вчера родилась. Но воруй в меру! Радей за компанию, тебя кормящую! Так нет, все себе в карман!» «Вот и расти Пашку для семейного бизнеса!» — советовали мы Люське. Она отмахивалась: «Что я парня ломать буду! Может он банкиром захочет быть, или там машины проектировать! Сам разберется!» Но Пашка был просто помешан на матери. Она была и остается его первым другом, товарищем и советчиком. Поэтому на вопрос: «Кем ты, Пашка, будешь?», он округлял свои и без того огромные глазищи и, удивляясь вопросу, отвечал: «Заместителем президента маминой компании». Мы смеялись. Президентом она сама и была. Шутка шуткой, а лучшего партнера по бизнесу у Людмилы не было.

Катерина мечтала стать модельером, прекрасно шила, придумывала всевозможные модели платьев. Люська ей пообещала, что как только она закончит институт, она даст ей начальный капитал под маленькое ателье.

— Это будет твоя отправная точка. Дальше — сама. В управлении делом тебе Пашка поможет.

Катюша, окрыленная такими радужными перспективами, грызла гранит науки с остервенелостью бульдога, получившего заветную сахарную кость. Я подтрунивала над Люськой:

— Ну, что, невестку себе присмотрела? И денежку на первый этап карьеры и Пашеньку в управленцы.

— Иди ты к черту! — незлобливо отмахивалась Люська. — Не скрою, люблю Катьку, как родную. Но что уж у них там сладится, им решать.

— Да чего уж лукавить, Люсьен! — вступал в наше беседу Ник. — Они же с первого класса вместе за ручку ходят. Пашка тут ко мне на днях подкатывал, спрашивал, удобно ли подруге бриллианты дарить.

— Да ты что! — воскликнула Люська. — А я думаю, куда это он свою зарплату пристраивает. Ни новой шмотки, ни прибамбасов в компьютер. А он, оказывается, на цацки Катюшке копит.

— Можно подумать, ты ему миллионы платишь, — пожурил Люську мой муж. — Все что он скопил, как раз на одно колечко хватит. Но — хорошее.

— Нечего баловать! — отрезала Люська. — Он еще не дипломированный специалист, так что получает ровно столько, сколько положено внештатному работнику. Я же знаю, что и в кабак они иногда выбираются, и потанцевать в клуб по субботам все вместе ходят. Так что не бедствуют.

— Вообще-то когда мужчина дарит девушке драгоценности, это намек на серьезное развитие отношений, — задумчиво протянула я.

— Им еще институт закончить надо! — в один голос крикнули Люська и Регина.

— Ну-ну, — ухмылялась я.

Недавно я спросила своего сына, как он относится к своим подругам. Их компания как устаканилась в первом классе, так они вместе и по сей день. Меня ошеломил тогда его ответ.

— Катька рождена разъезжать на лимузинах и носить эксклюзивные бриллианты. Зарплаты хорошего пианиста вряд ли на это хватит, — тут он горько вздохнул. — Так что, мне, мать, здесь ничего не светит. Аришка мне как сестра, ну а Фион… — он на секунду задумался. — Она — друг. Настоящий.

— Но прежде всего она женщина, не забывай об этом, — осторожно сказала я, хотя по некоторым причинам я рада, что Сашка не заостряет на Ксюхе своего мужского внимания. — Ты понимаешь, что можешь ее оскорбить таким отношением. А оскорбленная женщина хуже разъяренной кобры.

— Да брось ты, мам, какая она женщина. Она — свой брат в юбке. Тем более, я ее в платье-то никогда не видел. Сколько Катька ни пыталась на нее юбку натянуть, все бесполезно. Вот Пельмень, это да… — и он опять горько вздохнул.

Из чего я моментально сделала вывод: мой бедный сын безнадежно влюблен.

— Танька! — вывела меня из задумчивости Регина. — Ты слышала, что я тебе сказала.

— Что?

— Фион без памяти влюблена в твоего Сашку! — громче сказала Регина.

— Да брось. Они просто дружат, — отмахнулась я.

— Ты слепа, дорогуша, как крот на солнце, — ухмыльнулась Регина. — То, что она устроилась в библиотеку Консы, ни о чем не говорит?

Это было действительно гак. Когда все члены их теплой компашки поступали в институты, Фион продолжать учиться отказалась.

— Зачем? Ненавижу учиться.

— Милая, а на что же ты будешь жить? — сдержанно говорила Люська, которая до того разговора исправно выдавала Вере Семеновне, ее бабушке, триста долларов в месяц.

Но, конечно, Ксюха об этом не знала, думая, что бабка получает алименты от ее отца. Это было условие Людмилы, и Вера Семеновна никогда не рассказывала об их давнем уговоре. На неоднократный вопрос Генерала, доколе Людмила будет содержать семейку Фионовых, та отвечала: «Как только закончит институт, начнет работать и уже сама будет бабулю содержать». Но Фиона устраивало настоящее положение вещей.

— Теть Люсь, нам вполне с бабкой хватает отцовых алиментов, — отмахивалась девчонка. — Так для чего штаны пять лет протирать?

— Тогда иди работай. Отец не будет тебя вечно содержать. Через год тебе стукнет восемнадцать и все, адью. И так были царские алименты, — вклинилась в разговор Янка.

Она была единственной из всей нашей компании, которая так до конца и не доверяла Фиону. Девочка это чувствовала и сторонилась тети Яны.

— Не-а, — мотнула головой Ксюха. — Не хочу.

Лицо Людмилы заледенело. Через два дня к нам приехала Катя с заплаканной Ксюхой.

— Представляете, теть Тань, — объясняла Катя. — Ей пришло письмо от отца, который написал, что если она не пойдет учиться, то он будет вынужден отказать ей в таких алиментах. Только Вере Семеновне на прожиточный минимум к ее пенсии.

— Это справедливо, — сказала я, мысленно восхищаясь находчивостью Людмилы. Хоть так загнать девчонку на учебу. Институт Фион конечно не потянет, уж больно ленива, но какой-нибудь техникум или профессиональный колледж…

Но меня ошеломила злость, с которой Ксюха выкрикнула свои слова.

— Да, пошел он! Не пойду учиться.

Люська выслушала мой рассказ и, подумав, сказала:

— Ах, так! Ладно. Мы свой долг перед ее матерью выполнили. Хотя ни в чем нашей вины не было. Не желает учиться, пусть. Посмотрим, как на сто долларов протянет.