Читать книгу - "Опасная близость - Элизабет Торнтон"

– Подожди меня, не ложись.

Она с недоумением посмотрела на него, кивнула и вышла из столовой.

Он нашел Пенна в конторе поместья, которая располагалась вне замка, в том же строении, что псарня и конюшня. Пени стоял у стола и листал гроссбух. Рядом стояла бутылка бренди, в руке Пенн держал грязный стакан, уже пустой. Завидев Маркуса, он схватил бутылку и наполнил стакан до краев.

– За возвращение блудного сына! – фыркнул он, выпил и вытер губы рукавом.

– Извини за Дэвида, – сказал Маркус, – он застал меня врасплох. Раз уж я пообещал ему, то не могу идти на попятную. Даю слово, больше такого не случится.

По лицу Пенна было видно, что он готовился услышать другое. Успокоившись, он ответил:

– Извинение принято.

Маркус прислонился плечом к притолоке.

– Когда привычка пропускать стаканчик превратилась у тебя в потребность?

– Ну вот, это больше похоже на тебя. Маркус, ты мне не отец. Нечего читать мне мораль. Нет у меня никакой, как ты говоришь, болезненной потребности.

– Я твой брат и чувствую ответственность за тебя, – прервал его Маркус.

– Брат по отцу, – поправил Пени. – И с каких это пор ты стал чувствовать ответственность за меня? Между нами никогда не было особой любви. Я был тебе нужен постольку, поскольку управлял твоим имением, пока ты был на войне. Или ты недоволен тем, как я веду хозяйство?

– Доволен, конечно, доволен. Ты прекрасный управляющий. Но задумываешься ли ты о будущем, Пени? Надо становиться самостоятельным. Я думал над этим… что, если я предложу тебе наше имение в Корнуолле? Перепишу его на твое имя. Можешь делать с ним что хочешь. Ты, наверно, рад будешь переменам в жизни.

– Не хочу от тебя милостыни.

Маркус заиграл желваками.

– Ты не ожидал, что я вернусь, так ведь, Пени? Думал, я погибну в Испании, и тогда ты унаследуешь все.

Пени внезапно засмеялся и так же резко оборвал смех.

– Не ожидал, что ты скажешь такое. – Он взял стакан, отпил. – Во всяком случае, прямо мне в лицо.

Маркус понял, что говорить что-либо сейчас бесполезно. Он мог хвалить Пенна или ругать, все его слова пролетали впустую.

– Вижу, говорить с тобой не имеет смысла, – вздохнул он. – Но хочу, чтобы ты уяснил себе одно: я не потерплю пьянства в своем доме. – Пенн ничего не ответил, и Маркус продолжал: – Если не желаешь думать о себе, подумай о матери. Не ужели не видишь, что разбиваешь ей сердце?

– Черт подери! Я не пьяница! Нет! В любой момент могу остановиться, если только захочу.

– Уверен в этом? – сурово посмотрел на него Маркус.

Пенн взглянул на стакан в руке:

– Стоит только захотеть, и брошу пить, – не слишком уверенно пообещал он.

Войдя в покои Катрин, Маркус обомлел. Она сидела за маленьким столиком у камина и была настолько погружена в свое занятие, что не замечала его, застывшего в дверях и наблюдавшего, как она обмакивает перо в чернила и продолжает писать. Она переоделась в удобное домашнее платье, облегающее и невероятно женственное. Собранные в простой узел темные волосы подчеркивали тонкость и одухотворенность ее лица. На какую-то секунду, даже долю секунды он поверил, что перенесся в прошлое, в монастырскую келью Каталины в Испании.

Но, конечно, это была не та Каталина, которую он помнил. Лицо Кэт, ее фигура стали столь привычны, что уже невозможно было ясно представить себе Каталину.

Очнувшись, Маркус тихо спросил:

– Чем ты занимаешься?

– Записываю впечатления о твоем доме и твоей семье, – ответила она рассеянно.

– Ты ведешь дневник?

Перо перестало бегать по бумаге. Когда Катрин подняла наконец глаза, он увидел в них улыбку.

– Не дневник, Маркус. Просто записи. Ведь я писательница, а мы, писатели, никогда не доверяем памяти. Кто знает, может, пока я здесь, у меня появится желание написать статью для «Джорнэл». Садись. – Она жестом показала на свободное кресло у столика. – Так что ты хотел мне сказать?

Он сел.

– Ничего особенного. О, не смотри на меня так. Не забывай, Катрин, что для окружающих мы муж и жена. Что подумают люди, если мы не будем проводить время наедине? Я не задержусь надолго.

Она согласно кивнула.

Маркус глубоко вздохнул, вытянул ноги и положил их на медную каминную решетку.

– Приношу извинения за сцену с Пенном. Я знал, что он может выпить лишнее, но никогда не видел его в таком отвратительном состоянии. Больше этого не повторится. Я приказал дворецкому убрать все запасы спиртного и запереть в кладовой. Ключ у меня в кармане.

– Я испытала не отвращение, а скорее жалость.

Он резко ответил, уловив нотку укоризны в ее словах:

– Я уже извинился перед Пенном за то, что не спросясь его пообещал лошадь Дэвиду. Черт возьми, Кэт, я имел такое право. Я здесь хозяин.

– Думаю, Пени понимает это. Я не собиралась упрекать тебя…

– Продолжай, знаю, ты хочешь еще что-то сказать.

Он смотрел на ее записи, и Катрин не видела выражения его лица, но его слова давали возможность высказаться.

– Не уверена, что ты вел себя подобающим образом. Ты унизил его при всех тем, что велел слугам убрать со стола вино, а теперь, когда ты все запер, он станет лишь еще упрямей. Пока он сам не поймет, что превратился в закоренелого пьяницу, никто его в этом не убедит. Может быть, если бы ты постарался стать ему другом…

– Другом? Кэт, мы братья.

– Да, но, как ты сам говорил мне, у вас не слишком дружная семья. Может, отчасти в этом дело.

Он сверкнул глазами. Одно дело самому сознаваться себе в этом, а другое – слышать от кого-то другого, особенно от нее.

– Ты не пробыла в моем доме и суток, – он от досады щелкнул пальцами, – а уже не сомневаешься, что лучше меня знаешь, как нам жить?

– Ты спросил мое мнение, и я его высказала. К тому же я знаю, о чем говорю. Когда кто-то в семье пристрастился к вину, страдают все.

Маркус осторожно спросил:

– Ты только что говорила, что записываешь свои впечатления о моем доме и моей семье, что может пригодиться тебе для статьи в «Джорнэл». Что это за статья?

– Сельские очерки, что-то в этом роде. – Она непроизвольно заслонила рукой бумаги.

– Могу я взглянуть на твои заметки? Катрин покачала головой и с улыбкой ответила:

– Я никогда не даю читать моих заметок. Придется подождать, пока не появится статья в «Джорнэл».

– Позволь мне взглянуть, Кэт, – сказал он ледяным тоном.

Она не собиралась уступать ему.

– Они еще не закончены.