Читать книгу - "Враги за рубежом - Р. С. Грей"

но, когда становится ясно, что мы не врубаемся, женщина подходит и легонько пихает одежду мне в грудь, чтобы было понятно, что это для нас.

Меня вдруг поражает, насколько щедры Джузеппе и его семья, которые впустили нас в свой дом, дали нам свежую одежду, еду, сухое место для сна.

Ева собирается уйти, чтобы дать нам возможность переодеться, но я хватаю ее за руку.

— Grazi.

Мне кажется, что этого недостаточно. Хотела бы я знать больше слов, чтобы поблагодарить ее по-итальянски. Я повторяю это снова и снова. Она улыбается и наклоняет голову.

— Vestire32, — говорит Ева, указывая на одежду. Затем немного подумав, пытается сказать на английском. — Приходите на cena33… эмм, — Ева старается вспомнить слово, и когда у нее получается, усмехается. — На ужин.

Мы с Ноем снова благодарим ее, и она выходит из комнаты, закрыв за собой дверь.

Я бросаю одежду на кровать и перебираю ее. Здесь длинное темно-синее летнее платье и свитер для меня, брюки и льняная рубашка для Ноя.

Это не идеальный вариант. У меня нет ни лифчика, ни трусов, которые я могла бы надеть, когда сниму купальник и накидку. Ной наверняка не влезет ни в брюки, ни в рубашку. Он почти на фут выше Джузеппе.

Мы переглядываемся и пожимаем плечами, приходя к одному и тому же выводу: нищим выбирать не приходится.

Я беру свою одежду и обхожу Ноя так, чтобы оказаться к нему спиной. Я останавливаюсь на безопасном расстоянии и бросаю платье на стопку коробок, затем начинаю стягивать накидку.

Мы даем друг другу личное пространство, чтобы переодеться. Пока Ной расстегивает свои шорты и надевает одолженную одежду, я не вижу ни сантиметра его кожи, но все слышу. И все представляю.

Сняв с себя купальник, я какое-то время стою полностью обнаженная, и у меня бешено колотится сердце. Кожа пылает, я быстро натягиваю через голову платье и одергиваю его вниз, полностью прикрыв свое тело. Затем опускаю взгляд и бледнею. Без свитера мое декольте выглядит непристойно. Мне самое место в особняке «Плейбоя».

Ной смеется, и я оглядываюсь через плечо. В слишком обтягивающей рубашке и слишком коротких штанах он напоминает трансформирующегося Халка, который вот-вот посеет хаос среди милых людей Вселенной Марвел. Одежда, должно быть, из тех времен, когда Джузеппе был намного, намного моложе.

Я разражаюсь смехом, Ной оглядывается, видит меня в платье, и улыбка исчезает с его лица. О, точно. Схватив свитер, я быстро натягиваю его через голову. Он колючий, толстый и слишком теплый для летней ночи в доме без кондиционеров, но у меня нет выбора. Без него я не могу спуститься к ужину.

— Жаль, что у меня нет камеры, чтобы это заснять, — говорит мне Ной, когда мы заканчиваем и поворачиваемся лицом друг к другу.

— Точно, — я подхожу ближе и указываю на его наряд. — Потенциал для шантажа бесконечен.

Ной хмыкает.

— Я уже вижу. Школьный бюллетень. В первом ряду, в центре моя увеличенная фотография.

Я усмехаюсь.

— Больше веры в меня! Бюллетень это такая… безвкусица. Его почти никто не читает. Я подумываю о листовках. Наклеить их на каждый шкафчик. Я бы даже разорилась на полноцветную печать.

Ной присвистывает.

— Это не дешево.

Я пожимаю плечами.

— Это того стоит.

Если бы меня спросили, что мне больше всего нравится в Ное, я бы сначала соврала и сказала, что мне в Ное ничего не нравится, и все в нем плохо. Но на самом деле вот что: наша с ним способность импровизировать. Только начав, мы уже как два музыканта, играющих идеально синхронно. Что-то просто… щелкает.

— Ты сваришься в этом свитере, — говорит Ной и трогает манжету у меня на правом рукаве.

— Все не так плохо, — лгу я.

Ной опускает взгляд и хмурит брови, все еще трогая материал свитера.

— Я могу спросить, нет ли у них для тебя чего-нибудь другого.

— Нет. Они и так достаточно для нас сделали. Все прекрасно.

Чтобы доказать свою точку зрения, я снимаю с запястья резинку и стягиваю свои густые мокрые волосы в высокий хвост. Я уже чувствую себя лучше.

— Готов идти есть?

Внизу кипит работа, Джузеппе и его семья заканчивают подготовку к ужину. Небольшая столовая находится прямо рядом с кухней. Ева отдает распоряжения на итальянском, и вся семья их беспрекословно исполняет. Джузеппе приносит из гостиной еще два непарных стула и подтаскивает их к столу, сдвигая все сиденья чуть ближе друг к другу. Двое малышей добавляют к сервировке стола вилки и ложки, не совсем правильно, но все равно выглядит восхитительно. Дочь Джузеппе, по-прежнему держа на бедре ребенка, помогает расставлять тарелки с едой, и выглядит так, будто все под контролем (как у всех мам), но я все равно чувствую себя неловко, из-за того, что не занята, хотя у меня две свободные руки.

Я бросаюсь к ним.

— Чем мы можем помочь?

Джузеппе отмахивается от моего предложения и ведет нас к столу, где уже стоят наполненные красным вином бокалы, и корзина с теплым, дымящимся хлебом. Нам отводят места в самом конце, бок о бок.

Запах в доме просто… пальчики оближешь. Аппетит не был первым, о чем я думала в этот вечер, но сейчас я понимаю, как сильно проголодалась.

На стол начинают выставлять тарелки, и Ной вскакивает на ноги, чтобы помочь. Как только перед каждым оказывается огромное количество еды, мы склоняем головы, и Джузеппе читает итальянскую молитву, а затем приступаем к еде.

— Pasta alla puttanesca, — говорит нам Ева, указывая вилкой на приготовленное ею главное блюдо.

Паста паппарделле явно домашнего приготовления. Она покрыта густым томатным соусом с насыщенными вкусами, от которых я не могу оторваться: красное вино, чеснок, анчоусы, оливки и каперсы. Это так по-итальянски и так вкусно. Вместе с этим она приготовила нежную хрустящую стручковую фасоль, обжаренную с чесноком и лимоном и посыпанную кедровыми орешками. Сверху все сдобрено свежим тертым пармезаном. Я с трудом прихожу в себя после первого кусочка. Это лучшая еда, которую я ела в Италии, и я сообщаю об этом Еве.

Она с улыбкой принимает нашу похвалу, а мы с жадностью опустошаем свои тарелки. Ева и слышать не хочет об отказ от второго. Накладывается еще больше еды, и я заедаю томатный соус внушительными кусками хлеба. Красное вино прекрасно с ним сочетается, и, не успев остановиться, я выпиваю полтора бокала.

После того, как мы буквально выскребли из наших тарелок все до последней крошки, я помогаю Еве и ее дочери убрать со