Читать книгу - "Повороты судьбы - Кристина Французова"

человека и завести с ним близкие отношения. А Игорь противостоять этому никак бы не смог. И по возвращении проверить было что-то с кем-то у тебя или нет, тоже не смог бы, за исключением досужих сплетен. Поэтому и сберёг тебя — для себя самого. По возвращении из армии ты досталась ему нетронутой. Он, конечно, был доволен.

Я крепко зажмурилась, прогоняя обидные слёзы, и сжала пальцы в кулаки. Поверить не могу, бред какой-то. Вся его забота обо мне, это что миф, уловка? Мама, ободряюще, похлопала меня ладонью по крепко сжатым кулакам, давая мне возможность прийти в себя. И поднялась из-за стола, загремела посудой, поставила передо мной кружку горячего чая, с поднимающимся паром и села обратно. Что ж, чувствую, что разговор затянется, ведь судя по всему, откровения на этом не закончились.

Убедившись, что я начала пить горячий чай мама продолжила:

— Сейчас, когда ему пришлось надолго уехать, проверять и контролировать тебя он уже не сможет. Поэтому, чтобы самому не носить рога он предпочёл разорвать ваши отношения.

— Не может такого быть, мама, — в ужасе шепчу, голос куда-то пропал.

— Он далеко не святой, как тебе могло казаться, — мама и не думала меня жалеть, — он трус, Жанна. Испугался, что ты будешь ему изменять, два года — это долго. К слову, большинство, заметь, я не говорю все без исключения, но большинство жён моряков — изменщицы, как бы грустно и печально это не звучало. Такова жизнь дочь. Я думаю, если бы Игорь до наступления Нового года знал, что уедет, то близких отношений с тобой скорей всего не завёл. По крайней мере, избегал бы их.

— Откуда ты знаешь про Новый год? — я жгуче покраснела и опустила взгляд от смущения. Сама я ничего не рассказывала ей, а мама оказывается и так в курсе всех подробностей моей жизни.

— Ох, Жанна, Жанна, — мама покачала головой, снисходительно глядя на меня с видом, умудрённой жизненным опытом и прожившей не одну сотню лет «черепахи Тортиллы». — Это было не сложно понять. Ты впервые осталась у Игоря с ночёвкой. А перед этим он официально спросил на то моё родительское дозволение.

Я закашлялась, подавившись чаем: — Что ты такое говоришь?!

— Прости дочка, не правильно выразилась, — мама покаянно опустила голову, но я заметила блеснувшие смешинки в её глазах. Она ещё и потешается за мой счёт. — Он прямо заявил о серьёзных намерениях в отношении тебя, что будет ухаживать, как положено, и что намерен в будущем создать с тобой семью. Я не возражала, так как знала о твоих чувствах. Да и парень вился вокруг тебя три года неспроста, да он глаз с тебя не спускал. Так что ваши Новогодние каникулы — это совсем не тайна.

— Но… — мама запнулась и замолчала ненадолго, но стало заметно, что беседа начала её тяготить. Вот напряглись мышцы и сухожилия, видно, как она внутренне сжалась в комок, готовясь к последнему прыжку в разговоре:

— Но его трусливый побег и то, что он даже не отвечает на твои телефонные звонки…. Я правильно поняла? — её тяжёлый взгляд нашёл мои глаза.

— Да, — шёпотом подтверждаю я очевидное.

— Вот это для меня неожиданность. Я не учла его страх перед возможной неверностью…, хотя могла. Его фокус, что он не тронул тебя до армии, должен был меня насторожить. Ан нет, я ошиблась. Вот так дочка, все ошибаются, — мама тяжело поднялась со стула (будто мы не беседы вели за чашкой чая, а вагон с углём разгрузили), похлопала меня по плечу и бросив короткое: «Я спать», оставила меня одну переваривать всё услышанное.

Этот разговор мне помог взглянуть на Игоря под другим углом. Не моими глазами наивной влюблённой девы, а глазами постороннего к тому же взрослого человека. Мама конечно не посторонний человек, но логика в её словах для меня была очевидной. Ведь я на веру воспринимала все его слова и поступки. А со стороны, оказывается, могло быть совсем другое объяснение его поведению, к моему огорчению гораздо более логичное объяснение.

Но как ни странно, любить или ненавидеть больше-меньше я не стала. Напротив, эта информация как будто была принята к сведению моей головой, но вместе с тем отложена на более дальние полки сознания. Видимо ожидание завтрашней процедуры давило и беспокоило меня гораздо сильнее, чем обман пусть даже от любимого человека. Он уже бросил меня самым гадким образом, поэтому чуть больше грязи в его копилку не изменило моего отношения к нему. Хотя сейчас я вообще никак не хотела относиться к этому парню. Единственное, что меня волновало — это завтрашний день, чем он обернётся для меня? Крахом или просто очередной ступенькой? Вот, что не давало мне покоя, оттеснив переживания относительно моего бывшего возлюбленного далеко на задний план.

Перед сном Лиля меня обняла и сказала на ухо: — Не сердись на маму, но мне кажется, что она права. Да вы все сговорились что ли.

Из-за обострённых нервов перед завтрашним днём, так и не смогла заснуть, и всю ночь продолжала издеваться над своей головой, гоняя мысли то по кругу, то по квадрату с треугольником. Разумом я понимаю, что в моей ситуации прерывание беременности — это оптимальный вариант. Но почему же так болит сердце, а душа воет от безысходности. Игорь-предатель — это все ты виноват! Ведь знал же, что один раз мы были близки без презерватива. Но даже не вспомнил об этом, не задумался о здоровье своей девушки. И после этого он заливал мне в уши любовные оды. Какая любовь? Он удовлетворил свой интерес, свои потребности и выбросил меня как ненужного щенка на улицу. Боже мой, где найти силы пережить этот кошмар? Просто пережить…, чтобы не приходилось каждую долбаную минуту мучиться сомнениями, сгорать в этом адском огне от невозможности решиться на последний шаг.

Ненавижу… себя, Игоря, свою мать…. Игоря за то, что променял меня на большую зарплату, хотя клялся в любви. Мать — за выбор профессии по её указке, за планирование жизни по её указке, теперь аборт по её указке. Себя — за собственную нерешительность, за неумение вовремя сказать «нет», за нежелание становиться матерью так рано, за то, что собираюсь прервать беременность. Как же мне всё осточертело…! Каким образом я умудрилась из домашней приличной девочки превратиться в жалкую использованную брошенку, ещё и беременную?

А-а-а! Даже орать приходится про себя, так как Лилька давно спит на соседней кровати. Больше всего на свете я сейчас мечтаю сбежать из