Читать книгу - "Поклонница (СИ) - Игнатов"

Я круто развернулась и пошла к себе готовиться к первому выходу в свет. Дел у меня было немало: я проверила сообщения, зависла в «Твиттере», зашла в «Дискорд», перекинулась парой фраз с Шерил. Она спросила про новые зарисовки, и пришлось залезть в скетчбук, чтобы сделать несколько снимков (мне очень не хватало моего сканера), потом я заказала такси, снова зашла в «Твиттер», полайкала интересные посты. Долго возилась с ногтями. Поговорила с Челси, ответила в «Твиттере» на сообщение о заказах на рисунки. Сходила в душ и сделала причёску — собрала волосы в низкий пучок. Поговорила с Аделин, написала сообщения Насте и Кате, оделась, посмотрела на часы. У меня было ещё полчаса — ехать я собиралась ближе к закрытию выставки.

Я вышла в гостиную и не обнаружила там Тони. Постояла, прислушиваясь, — тишина. Полная, оглушающая. Даже Куки нигде не было видно и слышно. На всякий случай, я постучала в спальню Тони и, не получив ответа, приоткрыла дверь.

Ни разу здесь не была. Хоть мы и делили один дом, вместе проводили время, но было ощущение, что живём мы как минимум на соседних улицах. Он не лез в моё личное пространство, а я не знала, как далеко имею право заходить на его территории.

В его комнату падал свет заходящего солнца, окрашивая её в золото. Честно говоря, не знаю, чего я ждала от его спальни, но она разительно отличалась от остального дома. Его дом был чистым, светлым, уютным, но каким-то нежилым. Складывалось ощущение, что он каждый день ожидал прихода фотографов из журнала «Дизайн интерьера» — нигде ничего не было разбросано. Всё было выполнено в едином стиле — современно, но с налётом неоклассики. Комната Тони контрастировала с остальным домом. Тёмные цвета, лаконичность, строгие линии, чёрное кожаное кресло-шезлонг у самой раздвижной двери на улицу. Шторы угольного цвета, высокая кровать без ножек, на которой было постелено сбитое бельё — разве горничная не приходила сегодня? — то там, то тут высились стопки журналов, партитур, книг о музыке и кино. Здесь сильно пахло ароматизатором, который напоминал туалетную воду Тони. Он не выключил большой белый торшер рядом с креслом, и у меня вдруг сложилось ощущение, что он где-то здесь, может, в ванной… Но в доме никого не было.

Снаружи просигналила машина такси. Я сбросила с себя оцепенение, прикрыла дверь, дала себе несколько секунд собраться с мыслями, а потом вышла из дома.

Очень странно, что Тони вот так молча ушёл. Обычно он всегда предупреждает. И где Куки? Может, они на прогулке, или я просто её не заметила? Собака не упускала возможности тявкнуть на меня.

Чем ближе я подъезжала к The Broad — галерее, где проходила выставка, — тем больший трепет меня охватывал. Саша прислал мне телефон некой Хайди, у которой я должна была получить свой пригласительный на вечеринку после выставки. А пока мне предстояло просто бродить по просторным залам и рассматривать платья и костюмы.

Время от времени я поглядывала на посетителей. Когда видела людей в джинсах, думала — не выгляжу ли я слишком вычурно? Но потом натыкалась на женщин в коктейльных платьях, и тогда сомневалась — не слишком ли простой наряд выбрала?

Постепенно блеск нарядов и ужас от пребывания здесь без спутника перестал застилать мне глаза, и я начала наслаждаться происходящим. Чем дальше продвигалась по музею, тем свободнее себя чувствовала.

Разглядывая то самое платье Рианны с Met Gala, я думала, что Тони мог бы стоять сейчас рядом со мной, и тогда бы я ему всё-всё рассказала про ткань, цвет, его вес и почему оно настолько великолепное. Но Тони рядом не было, и мне никак не удавалось избавиться от ощущения, что что-то сделала не так.

Ближе к семи вечера гостей, которые не должны были остаться на вечеринку, начали провожать к выходу. Я заметила, что один из залов был закрыт ещё раньше. И чуть позже узнала, что именно там и разместили фуршетные столы, небольшую сцену для приглашёного диджея. Я позвонила Хайди, и через пять минут возле дверей в закрытый зал появилась маленькая юркая девушка, которая бойко щебетала на английском, время от времени вставляя русские словечки с ужасным акцентом.

— Ваши пригласительные. Какие классные туфли! Где брали? О, вы одна, но Алекс сказал, что вас будет двое? Ладно, не важно, развлекайтесь. Мне босс звонит. Редкий придурок. Ладно, пока-а-а!

Я не успела и двух слов вставить в этот монолог, как Хайди испарилась. На часах было без пяти семь, и я подошла к двум мужчинам в тёмных костюмах, которые, должно быть прекрасно видели и меня, и Хайди, но лишь теперь, когда у меня был пригласительный в руках, соизволили посмотреть не сквозь меня и пропустить внутрь.

Я заметила ещё нескольких людей с выставки и зацепилась за них взглядом как за якорь и маркер, что я в правильном месте. В зале по-прежнему стояло несколько экспонатов. На сцене возились какие-то люди, диджей, прислонив наушник к одному уху, что-то прослушивал, кивая в такт головой. В целом, вообще ничего особенно примечательного или необычного. Если опустить, что я находилась в другой стране, и что это помещение было выставочным залом, то легко можно было бы представить себя и в Москве. Я взяла у остановившегося рядом со мной официанта бокал с шампанским. Он вежливо улыбнулся, и мне сразу стало чуть легче. Вспомнилось, как мой папа бурчал о «дурацких ухмылочках американцев», но я не видела ничего плохого в том, чтобы люди показывали своё расположение друг к другу.

С другой стороны зала я заметила несколько столиков и диванчиков и направилась туда. Присев за один из них, принялась рассматривать людей, размышляя, что я вообще тут забыла. Вот кто бы тут прекрасно себя чувствовал, так это Тони.

Народу всё прибывало. Несколько раз я видела мелькнувшую Хайди. Она явно была из команды организаторов, поэтому носилась со скоростью света то туда, то сюда, а я с ностальгией вспоминала