Читать книгу - "Последняя Цивилизация - Анастасия Рябова"

как если бы ухаживал. Ник часто пытался меня отговорить от моей затеи, но каждый раз после отказа все его уговоры переходили к более грубой форме, будто это что-то могло изменить. Чем ближе рейд, тем агрессивнее методы. Одним словом мужчина! Он решил! Развел тут патриархат. И тут я снова разделилась надвое. С одной стороны мне импонировала такая забота. Я чувствовала себя маленькой хрустальной вазочкой, которую любят и берегут. С другой стороны такая маниакальная опека душила меня. Меня растили свободной личностью, мать и отец никогда не были суровыми и чересчур строгими. Речь Ника пугала, так как я привыкла сама решать, что делать. А эти его слова «Нравится, сильно, моей девушке» -- слова настоящего собственника и диктатора. Да правду ли он вообще сказал? И стоит ли верить ему?! Нет, я уж точно не смогу, не после произошедшего. Даже если у него ко мне чувства! Пускай сделал Ник все это из лучших побуждений, плевать.

Домой я зашла уже почти спокойной, разложив для себя все по полочкам. И тем приятнее оказался витавшей по дому аромат выпечки. М-м-м, Маша просто чудо. Да за ее кулинарные таланты я бы на ней сама женилась. Рот моментально заполнился слюной, предвкушая вкусный перекус.

Ничего я со всем справлюсь. Я сильная девочка. И Нику еще покажу! Я подмигнула своему отражению сквозь слезы, сделал глубокий вдох и пошла вниз, где уже слышался голос брата.

Весь день я ждала, что брат заговорит об утреннем инциденте. Но мы занимались делами и молчали, пытаясь делать вид, что все отлично. Я наверно даже облегченно вздыхала, обсуждать свое самочувствие желания не возникало. Может через пару дней. Лишь вечером Макс, также молча подал мне успокоительный отвар, напоминая, что произошедшее не сон.

Я благодарно улыбнулась, выпила и вышла немного прогуляться перед сном. Но едва спустилась с крыльца, как тихий голос моего личного кошмара, чуть не загнал меня на крышу.

-- А я уж думал не выйдешь, -- тихо пробормотал Ник. Однако в тишине сгустившихся сумерек слова прозвучали отчетливо и неожиданно.

-- Что ты здесь делаешь? – сиплым от испуга голосом озвучила свои мысли.

-- Глупый вопрос. Тебя жду, -- ворчливо заметил командир и отошел от стены, с которой сливался в своей странной одежде.

Я никогда не видела Ника ни в чем другом кроме формы. Сейчас же он выглядел, словно сошел с картинки из прошлого. Волосы, торчащие в легком беспорядке, сигарета, зажатая в уголке рта, светло серые джинсы, заправленные в армейские ботинки с небрежно завязанными шнурками, мешковатая коричневая куртка, распахнутая на груди и синяя футболка с замысловатым принтом довершали образ этакого сердцееда. Я поморщилась, встречаться с ним не входило в мои планы.

-- Зачем?

-- Солнце, ты решила побить все рекорды по глупым вопросам? -- продолжил паясничать Никита, но разглядев мое намерение смыться быстро исправился. – Просто поговорить, извиниться.

Он встал перед мной и попытался, подойди ближе, но я быстро отошла на два шага назад, предпочитая держать дистанцию.

-- А я не желаю с тобой говорить. Не хочу повторения утренней «беседы», -- едко заметила я.

-- Прости. Тебе всего-то нужно было отказаться...

-- Засунь свои извинения в задницу! – не хуже волка прорычала я.

Неужели он думает, что достаточно сказать «прости» и я радостно запрыгаю возле него?!

-- Какие грязные выражения знает этот очаровательный ротик, -- ухмыльнулся Ник. – Значит, не простишь?

-- Ты идиот, -- ответила я.

-- Возможно, -- как-то слишком спокойно ответил Никита. – Солнышко, в сложившейся ситуации твои оскорбления не разрешат нашу проблему.

После этого я напряглась, ожидая подвоха.

-- Видишь ли, ты хочешь отправиться в вылазку, хочешь стать полноценным членом разведывательного отряда, но так уж вышло, что его командиром являюсь я.

-- Да и кое-кто совершенно не знаком с субординацией! – не осталась в долгу я.

-- Старейшины, считают твое вступление необходимостью, а я категорически против, -- словно не заметив моих слов, продолжил Ник. – После беседы с твоим братом и старейшинами, мне не оставили выбора кроме как отступиться и оставить тебя в покое. Поэтому завтра жду тебя на тренировке вместе со всеми.

-- Чтобы ты опять продолжил измываться надо мной?! Да меня все считают твоей любовницей из-за тебя! Нет уж, увольте! – я развернулась, чтобы уйти.

-- Роза, да подожди ты, не уходи. Это будет совершенно обычная тренировка, а если что пожалуешься братцу. Что тебе терять-то? А слухи да кого они волнуют.

-- Самоуважение например! Слухи никого не волнуют?! Да у нас тут все друг друга знают, да кто после этого на мне женится?

-- Я!

Мои ноги внезапно подкосились, и я еле удержалась на них, ухватившись за перила. В ушах зазвенело. Кажется для моей нервной системы это перебор.

-- Что прости? Мне кажется, послышалось.

-- Роза, все ты прекрасно слышала, -- не пожелала повторять своих слов Никита. – Ты чудесная девушка. Яркая, открытая, добрая. В тебе столько жизни, тепла, что ты согреваешь всех вокруг, хотя сама этого и не замечаешь. Глупо. Раньше я тебя не замечал, но стоило нам столкнуться, как ты перевернула мир для меня. Я хочу быть с тобой!

-- Ты часом головой не ушибся? – тихо спросила я.

-- Нет, сейчас мои мысли чисты как никогда.

-- Ты мне не нравишься, и между нами ничего не может быть! – выпалила, едва осознала, что Никита не шутит.

-- Вот только не надо врать, -- вскинулся Ник и схватил меня за руку. – Я чувствовал, как твое тело откликалось на мои ласки. Ты отвечала на мои поцелуи. Я видел, как украдкой смотрела на меня. Да сегодня с утра я все испортил. Ты меня боишься, но это не значит, что я отступлюсь. Ты будешь моей рано или поздно. Я подожду! А пока дам время тебе успокоиться и забыть нашу размолвку.

-- Солнышко, какая ты неловкая, -- сдавленно прошептал он мне в макушку.

Я же в результате стояла в кольце его рук, прижатая к груди. По идее мне стоило поблагодарить его, но лучше бы я упала.

-- Отпусти меня сейчас же! И не смей меня касаться, -- попыталась возмутиться я.

Ник взъерошил мои волосы и отпустил.

-- Иди спать, ежик! Завтра жду на тренировке. Не придешь, сам за тобой приду, -- я открыла рот, чтобы возмутиться и напомнить о брате. Однако Никита