Читать книгу - "Опасный искуситель - Сабрина Джеффрис"

Несмотря на опасность быть раскрытой, она испытала удовольствие, но жестоко подавила его. Себастьян глаз с нее не спускал из-за ее тела, этого предательского тела, которое так и таяло в его объятиях. Он, конечно, желал ее, но это, в сущности, было неважно. Какой мужчина не пожелает женщину, если она сама, оставшись с ним наедине, нарушала все правила приличия.

Несомненно, женщины недостойного поведения часто предлагали себя Себастьяну. Судя по тому гневу, который она увидела вчера, он, верно, принял ее за одну из них и осудил. Хуже всего, что ей не в чем было его винить.

«Бессмысленно думать обо всем этом», – сказала она себе и поменяла тему разговора.

– Я очень рада, что ты едешь с нами. Мне придется много времени обучать отца, но у нас будет все-таки время немного поболтать. Вот увидишь, будет замечательно.

– Нечего меня убеждать. – Гонорина поправила капризный локон, выбившийся из ее безукоризненной прически. – Боюсь, твоему отцу не по душе эта идея.

– Да что ты! – Корделия сжала руку Гонорины. – Он просто старый медведь. Ты же его знаешь.

Серо-голубые глаза Гонорины внимательно смотрели на Корделию.

– Не знаю, не знаю, в особенности теперь, – она затаила дыхание, затем вздохнула. – Я хорошо знала его когда-то. Об этом-то я и хотела с тобой поговорить. Говорил ли тебе отец когда-нибудь о том, что мы были знакомы с ним еще до того, как он встретил твою мать?

Глаза Корделии загорелись любопытством.

– Что ты, никогда! Он даже не упоминал об этом. И мама тоже.

Чуть улыбнувшись, Гонорина опустила глаза.

– Так оно и было. Он даже сватался ко мне.

Корделия пыталась покопаться в своей памяти. Мать всегда говорила о Гонорине как о старом друге семьи. Гонорина в ее представлении была подругой матери, а никак не отца.

Гонорина встала и подошла к окну.

– Я думала, тебе нужно знать об этом прежде, чем мы отправимся в Лондон. Мы с Освальдом вечно цепляемся друг к другу, и я хотела бы тебя предупредить. Когда твоя мать была жива, она старалась нас урезонить. Я не думаю, что она понимала, отчего это происходит, но всегда пыталась помешать нам пришибить друг друга.

Наконец Корделия обрела способность говорить.

– Почему ты всегда ссорилась с ним? Потому что он сватался к тебе, а женился на маме?

– Не совсем, – вздохнула она. – Я сама ему отказала. Я была всего лищь дочерью портного, но у меня были далеко идущие планы. Я хотела быть хозяйкой большого поместья. Мистер Бердсли хоть и не был человеком знатного происхождения, но уже тогда был преуспевающим торговцем и занимал более высокое положение, чем я. Он ухаживал за мной и был гораздо более выгодной партией, чем твой отец.

Она повернулась лицом к Корделии и широко улыбнулась.

– Я, конечно, получила все, о чем мечтала – богатого мужа, уважение. Она обвела рукой, указывая на роскошную отделку утренней столовой, на золоченые барельефы богов и богинь. – Славный дом. – Улыбка ее на мгновение стала грустной. – К несчастью, у меня нет детей, но все иметь невозможно.

Она вновь отвела глаза и заговорила безучастным голосом:

– Я была права, отказав твоему отцу. Мы бы не смогли прожить в согласии, но он был страшно зол, потому что я так далеко зашла, что призналась ему в любви. – Она глубоко и судорожно вздохнула. – Я встретила твою мать вскоре после нашей размолвки, она сразу мне понравилась и я познакомила ее с Освальдом. Думаю, так я пыталась спасти свою совесть. – Она улыбнулась Корделии. – Все остальное ты знаешь. Они сразу же полюбили друг друга, ну а я с тех пор не лажу с Освальдом.

– Полагаю, что так оно и было, – сухо сказала Корделия. Ее отец и Гонорина. Вот она, пугающая тайна. Она пыталась извлечь из памяти хоть какие-нибудь намеки на отношения отца и Гонорины, но так ничего и не припомнила.

Как ни странно, признание Гонорины не взволновало ее. То, что отец любил сначала другую женщину, никак не отражалось на любви родителей друг к другу. Возможно, если бы это был кто-нибудь иной… – Но Гонорина – такой близкий человек, почти тетушка. Как-то само собой получалось естественно, что она когда-то любила отца.

Однако рассказ об их прошлом кое-что изменил в представлении Корделии. Это объясняло, почему отец был так против Гонорины в роли компаньонки и почему она говорила такие колкости.

Она вспомнила и вчерашнее замечание Себастьяна относительно отца и Гонорины. Улыбка вдруг заиграла на ее лице. Но ведь Гонорина – вдова, а отец вдовец…

– Знаю, знаю, о чем ты сейчас подумала. Выкинь это из головы, – проговорила Гонорина, обходя стол. – Твой отец больше мной не интересуется, поэтому и не думай заниматься сводничеством. Я всего лишь хотела объяснить тебе, почему мы не ладим.

Корделия поняла. Очень хорошо поняла. Она также заметила, что Гонорина ни слова не сказала о том, интересует ли ее все еще отец. Спрятав улыбку, Корделия придала своему лицу самое невинное выражение.

– Мне и в голову не приходило сводничать.

Гонорина посмотрела на нее подозрительно.

– Конечно же пришло. Вечно ты хочешь всем угодить. Но и не думай даже об этом. Все давно прошло.

– Ну что ты… Каким-то чудом Корделии удалось сохранить серьезное выражение лица.

Гонорина строго посмотрела на нее и хотела было добавить еще что-то, но в это время в комнату вошел герцог. Выглядел он восхитительно: красив и аккуратен, словом, сиял как начищенный шиллинг на солнце.

Недовольное выражение исчезло с лица Гонорины, и она вновь принялась за обязанности образцовой хозяйки.

– Доброе утро, ваша светлость. Надеюсь, вы хорошо спали?

– Спасибо, да, – он подтвердил свои слова улыбкой. – После ночи, проведенной в одной комнате с викарием, отдельная спальня – невообразимая роскошь. – Он поглядел в глаза Корделии, но та отвернулась к окну.

Потерпев поражение, герцог заговорил более сухо.

– У вас прекрасный дом, миссис Бердсли.

Гонорина засмеялась.

– Ну, думаю, вы не скажете этого после нескольких дней взаперти.

– Взаперти?

Гонорина жестом указала на окно.

– Мне ясно, что вы еще не видели, что делается там. Я думаю, что поездку в Лондон надо отложить на время, или, может быть, вы раздобудете нам сани да хороших легконогих лошадей, что повезут нас по глубокому снегу? Сегодня за ночь выпало еще два фута.

Со вздохом он направился к окну и выглянул наружу.

– Похоже, вы правы, мы здесь застряли. Надеюсь, это не причинит вам беспокойства?

– Нет-нет, – и она переглянулась с Корделией. – Я очень люблю занимать гостей. Раз все уже встали, пора мне распорядиться о завтраке.