Читать книгу - "Даю слово - Лаванда Риз"

Слышу, как подъехала машина Захара и бегу его встречать, пока Никитка с нашим няней-дворецким уселись читать какую-то сказку. Семён Петрович умеет читать так выразительно, да ещё и по ролям, что я сама часто слушаю с открытым ртом, потому что в его исполнении сказка про «Трёх поросят» или «Кот в сапогах» просто шедевр.

Захар топчется в прихожей с каким-то странным потерянным видом, иногда у моего ребёнка бывает точно такое же выражение, когда что-нибудь сломав или разбив, он попытался это спрятать, становясь тише воды ниже травы, глядя на меня испуганными глазами. Вот и мой муж точно так же на меня сейчас смотрит. Испуганно. Держа в руках какую-то корзину.

— Привет! — счастливо улыбаюсь я, спеша быстрее его обнять, но из корзины вдруг раздаётся плач ребёнка… и я застываю в метре от него, потеряв дар речи.

— Вот, — тихо выдыхает Захар не сводя с меня глаз. Он напряжён, и об этом говорят не только его играющие желваки, это чувствуется во взгляде, в искривлённой брови, даже то, как он вцепился в эту корзинку. — Ольга вчера родила, и тест подтвердил, что это мой ребёнок. Ольга подписала отказ и уехала за границу, это было моим условием. Это девочка. И у неё кроме нас больше никого нет, даже имени, — быстро говорит он, словно оправдываясь передо мной. — Мать из Ольги вряд ли бы получилась, в детский дом отдавать как-то жестоко, есть ещё вариант приёмной семьи, но … я подумал, может, мы воспитаем её сами, тем более что в тебе сильные материнские инстинкты. Если ты будешь против, я, конечно, пойму…

Не дослушав его, забираю у него корзину, топаю с ней к дивану и достаю оттуда кряхтящую, явно чем-то недовольную новорожденную девочку. И глядя на это скривленное личико и смешной сморщенный носик — не могу сдержать улыбку.

— О какой приёмной семье ты говоришь, Захар? В этом крохотном комочке ведь есть частичка тебя, это твой ребёнок, конечно мы её воспитаем. Дети не должны быть брошены, дети должны быть любимыми, — оборачиваюсь к нему, удивляясь, каким завороженным взглядом он на меня смотрит, словно ещё немного и бульдозер расплачется впервые в жизни. — Ты не представляешь, как я горжусь тобой, что ты принял именно такое решение. Не знаю, можно ли полюбить человека сильнее, когда ты и так уже в него залипла по уши, но, кажется, ты этого добился, — с любовью улыбаюсь я этому комку нервов, который всё ещё не может расслабиться. Как мы её назовём? — рассматриваю я малышку, которая сразу притихла на моих руках.

— Я не перестаю тобой восхищаться моё золотце, я не перестаю тебя боготворить, — присев рядом, обнимая одной рукой, Захар, бормоча тянется к моим губам. — Ты потрясающая женщина с большим сердцем. Значит, ты готова стать ей матерью?

— А почему бы мне не полюбить частичку тебя в ней? Да, готова, я люблю детей. Будет не просто, весело и интересно.

— Тогда я хочу, чтобы имя для неё выбрала именно ты, на правах её новой мамы. Пожалуйста, — бросив взгляд на малышку, снова заглядывает мне в глаза, растроганный до глубины души, я это вижу, потрясённый и в тоже время преисполненный чувств.

— Хочу назвать её Виктория! — с минуту разглядывая девочку, заявляю я. — Пусть будет победительнице по жизни, сильной и решительной. Вика, Викуся, Виктория. Согласен? — и малышка в этом момент взмахнула ручкой, будто тоже соглашаясь и очень даже «за».

— Красивое имя, конечно, почему бы и нет. Но я буду настаивать, чтобы мы наняли няню, я категорически против тебя нагружать.

— Посмотрим. А пока такой няни нет, памперсы всё равно нужно менять, а ребёночка кормить, — проворковала я, наслаждаясь этим ощущением — держать на руках младенца, вспоминая, как мой сыночек, вроде был таким же совсем недавно. — Вот Никитка обрадуется. Заходи в интернет, папочка, будем оформлять срочную доставку детской смеси, бутылочек, сосок, памперсов, одёжки и ещё кучи всего.

И тут будто почувствовав, в гостиную вихрем залетает мой сорванец, уставившись на младенца округлёнными глазёнками. У Семёна Петровича, который еле поспевал за ним тоже нужно сказать челюсть отвисла от увиденной картины.