Читать книгу - "Увидеть звезды - Линда Гиллард"

— Что это с ними?

— Насквозь промокли, — буркнула Марианна.

Что промокли, я и сама догадалась, но больше она ничего не сказала. Еще я увидела шерстяной шарф, бутылочно-зеленый, такой цвет Марианна никогда не носила. Значит, этот кашемировый шарф — подарок Кейра, рассудила я, но уточнять ничего не стала. Их личные отношения были темой запретной, это я уже усвоила.

Марианна стала убирать вещи, а я отправилась заваривать чай. Через несколько минут я снова поднялась и случайно глянула в наполовину притворенную дверь спальни. Марианну мне не было видно, но ее отражение в зеркале на дверце шкафа — очень даже хорошо. (Марианна не знала, что я смогу ее увидеть. Она же не представляет, как выглядят зеркала и каковы их возможности.) Она сидела на постели, зарывшись лицом в шарф. Я испугалась, что она плачет, и уже хотела войти, но в этот момент она подняла голову. Нет, никаких слез. Она потерлась о шарф щекой и снова зарылась в него лицом, со стоном вдыхая запах.

Тут до меня наконец доехало. Не подарок это. Это шарфик Кейра.

Марианна никогда не была плаксой. Озорная была девчушка, никогда не ныла, хотя вечно ходила с синяками. Жалеть себя не в ее характере, даже когда она потеряла мужа, а вскоре и ребенка, держала себя в руках. Она тогда сказала мне, что навсегда выплакала все слезы, лишившись своего детеныша. (Я, разумеется, не рискнула спросить, были ли это и слезы облегчения, но подозреваю, что в какой-то мере — да.) Но после поездки на Скай сестру мою будто подменили. Чуть что — глаза на мокром месте, из-за любой ерунды. Я подумала, климакс, бывает же и ранний. В следующий раз, решила я, как только начнутся рыдания, скажу, что ей нужно принимать гормоны.

Повод для очередных слез возник очень скоро.

Кейр вернулся в Норвегию, к полярному кругу. Таковы предположения Марианны. Он ей не звонил (или мне просто не говорят), во всяком случае, через пару недель после ее возвращения Кейр прислал очередную «звуковую открытку». Я сообщила ей, что от него пришла кассета, и она сразу поднялась в спальню. Но голос Кейра звучал совсем недолго, грянула тишина. Может, у нее опять проблемы с кассетником, подумала я, он уже старый совсем.

Когда я постучалась, из-за двери донеслось еле слышное «да». Вхожу и вижу: сидит на кровати перед магнитофоном, теребит истерзанные платочки, а слезы так и катятся по щекам. Пленка теперь ползла дальше, но слышалось лишь что-то похожее на звуковые радиоэффекты. Слов никаких, только свист и шелест, напоминающий шорох листьев под дождем, в густом лесу. Потом раздалось загадочное уханье и шипение, в памяти тут же всплыл огнедышащий дракон. Этот шум и грохот длились примерно минуту, после чего Марианна нажала на «стоп» и промокнула глаза.

Я села рядом, обняла ее:

— Что-то с лентой? Какая жалость! Он должен был проверить запись, прежде чем отправлять кассету.

В ответ Марианна молча протянула руку к магнитофону и перемотала пленку назад. Потом нажала «пуск». Через несколько секунд зазвучал голос Кейра:

— Привет, Марианна. Это открытка с северным сиянием, на которое я любуюсь уже вторую ночь, зрелище, конечно, грандиозное. А знаешь, некоторые всерьез уверяют, будто слышат эти лучи. Хотя такое в принципе невозможно. Поскольку свечение это происходит в верхних слоях атмосферы, в сотнях километров от земли, то есть почти в вакууме, то никакие звуки к нам припожаловать не могут. Тем не менее есть чудаки, которые все же слышат все это мерцающее разноцветье, точнее, разносветье. У саамов даже есть специальное слово, которое означает «говорящий свет». А почему бы и нет? Правда, ума не приложу, как этот аудиофеномен соотнести с законами физики.

Как бы то ни было, записать для тебя небесную симфонию «Aurora Borealis»[26] «живьем» я никак не мог. Но могу предложить версию, сделанную с помощью магнитометра, подключенного к аудиопроигрывателю. А теперь терпение, мой друг! Ибо я хочу кое-что объяснить. Магнитометром определяют изменения напряженности и направления геомагнитного поля, которые напрямую зависят от электрических токов в высоких слоях атмосферы. Быстролетящие электроны и ионы сталкиваются с атомами кислорода и азота в атмосфере, передают им часть своей энергии, вызывая свечение и порождая к тому же эти самые токи, вот что важно. То есть магнитометр замеряет то, что неразрывно связано с самим сиянием. Так что все эти шепоты, посвисты и шипения точнейшим образом передают колебания магнитного поля, которые возникают вследствие бомбардировки его солнечными частицами. Чем сильнее колебания, тем интенсивнее сияние.

В общем, пока смог придумать только такой аналог. Ты уж послушай. Может, после нескольких прослушиваний тебе понравится. Что-то вроде музыки «Пинк Флойд» (и даже световые эффекты имеются). Лично мне нравятся эти корявые звуки, «энергичные диссонансы». Лучше бы, конечно, надеть наушники, тогда тебе легче будет прочувствовать ночное небо, полное разноцветных всполохов, абсолютно непредсказуемых. Космический фейерверк…

Затем бодрый «лекторский» тон сменился проникновенным, как будто Кейр собрался заговорить о чем-то личном, Марианна нажала кнопку «стоп». Я молчала, не зная что сказать. Я не очень-то поняла, про физику и технологию северного сияния и совсем не поняла, что так расстроило мою сестру. А она высморкалась и со вздохом произнесла:

— Мне очень жаль, но мне трудно выносить прямо-таки дьявольскую доброту этого человека. — И еле слышно добавила: — И натиск его неуемных фантазий.

Я все не могла придумать, что бы такое сказать, поэтому решила сообщить про Гэрта. Хоть немного разрядить атмосферу. И мне это удалось. Марианна снова расплакалась, только теперь уже от смеха.

Марианна поставила одну кружку с кофе на рабочий стол Гэрта, с другой направилась к дивану.

— Луиза сказала, что ты больше не наряжаешься готом.

Он вскрыл конверт, прочел письмо, положил его на стопку уже просмотренных.

— Точняк. Ты бы меня не узнала. То есть ты-то да, голос ведь не изменился. А она не узнала.

— Вот как? Она мне этого не говорила.

— Я ждал ее у крыльца с цветами, она подумала, что это курьер. Видела бы ты ее лицо! Ой… прости, Марианна. Я нечаянно…

— Прекрати — все нормально, как-нибудь переживу. Ты теперь совсем иначе выглядишь?

Он вскрыл очередной конверт; это письмо сразу было отправлено в корзину.

— Совсем. Родная мать и та не узнала бы. Волосы почти под корень, черноту срезал. Это проще, чем все лохмы перекрашивать. Теперь на меня никто не озирается… Я и не собирался долго торчать в готах. Купил себе костюм.

— Боже милостивый! Что довело тебя до этого?

— Ну-у… Лу хочет, чтобы я ходил с нею на деловые встречи. У ее литературного агента что-то про съемки фильма расспрашивали, реклама там, все дела… Лу говорит, со мной ей будет проще, моральная поддержка требуется. Кстати, киношную кухню я немного знаю. У меня брат оператор. Но если я буду похож на персонаж из ее книг, только без накачанных мускулов, какая уж тут поддержка… Оно ей надо? Вот я и решил: пора завязывать. Не мальчик уже.