Читать книгу - "Гранатовое зернышко  - Мария Акулова"

При этом грязью считал то, что не устраивало лично его. Имел право и возможности – сначала благодаря родителям – отец был именитым бакинским проектировщиком, потом благодаря уже себе – Шахин выбрал другую профессию, не слишком одобряемую отцом, но принятую им. Он решил заняться только зарождающейся в их стране отраслью – шоу-бизнесом. Создал собственное продюсерское агентство вместе с детскими друзьями, постепенно отвоевал в нем главенствующее место. Пользуясь финансовой поддержкой отца и теми связями, которыми тот обладал, начал постепенно поднимать свой бизнес. Это заняло лет пять, и теперь Шахин искренне и с гордостью считал себя акулой. Практически монополистом. Молодые и неопытные, но талантливые мечтали попасть к нему под крыло. Он делал все для того, чтобы оставаться именно таким – единственным на рынке. Защитой для своих и опасностью для чужих. К сожалению, в последнее время становилось все трудней.

Именно поэтому весточка из Киева так взбесила.

Шахин посчитал это ударом ножа в спину. Ударом от своего же. Он не был знаком с Дамиром Бабаевым лично. Знал его только из рассказов Руслана – его ближайшего друга. Знал, как хорошего парня, своего, надежного…

И этот свой, надежный, хороший попытался так их опрокинуть.

И дело ведь даже не в группе. Ребята, конечно, примчали к Шахину, лично выражаю всю свою злость по поводу происходящего, но их гнев волновал продюсера не больше, чем слезы нищенки, которая раскачиваясь просит подать на пропитание ей и ее несуществующим детям. Взволновало, а если быть совсем уж честным – взбесило Шахина не это.

Взбесило то, что какой-то киевский баран считает себя в праве так поступать с ним.

Шахин давно усвоил, что подобных прецедентов допускать нельзя. Позволишь унизить себя одному – так же поступят сотни. Поэтому сначала поручил разобраться во всем Руслану, а когда тот развел руками, мол, не смог, решил заняться этим сам.

Хотя если быть честным, у него была еще одна причина для того, чтоб прилететь и лично пообщаться с Дамиром.

Причина эта была всего намеком, всего парой слов друга, которые тот бросил неизвестно – сознательно или по неосторожности. Руслану вполне могло показаться, но Шахин не мог не проверить…

У выхода из аэропорта Шахина ждала машина, он запрыгнул в нее, дождался, пока оператор пришлет все смс-ки о приветствии в новой стране, о тарифах и прочей лабуде, покрутил телефон в руках, думая, как лучше поступить – звонить сразу же или подождать, а то и нагрянуть нежданно? Решил все же предупредить.

Дамир, конечно же, рад был слышать его очень относительно. Отвечал отрывисто, когда услышал, что Шахин в Киеве и жаждет встречи – от счастья не прыгал, но и отлынивать не стал – договорились о встрече в клубе в четыре часа вечера.

Шахин остался доволен разговором, а время до встречи решил провести с пользой – у него в Киеве тоже жили друзья. Узнав о его приезде, все как один начали зазывать в гости. Кто уже в семью, кто еще в холостяцкую берлогу, но каждый был рад видеть Шахина.

А Шахин был рад тому, что ему рады даже здесь. Ему нравилось быть нужным. И ему не нравилось, когда его пытаются бросить…

На телефон пришло сообщение от жены: «Долетел? Все хорошо?».

Шахин открыл, почувствовал укол раздражения… Она часто его раздражала почему-то. Так долго выбирал – казалось, выбрал самую красивую, такую похожую, тоже танцующую, но уже из хорошей семьи. Без шлейфа слухов и душка… Выбрал идеальную, а бесит неимоверно. Даже то, что сына родила – не спасало.

Шахин изменял жене. Она знала, но ни разу не закатила скандала. И это раздражало еще сильней.

В нем больше десяти лет копилась злость. Женясь, он надеялся, что злиться перестанет – ведь получил почти то, что хотел…

Вот только это «почти» стало решающим. Почти, но не то…

Поэтому, прочитав смс, он заблокировал телефон, разворачивая экраном к низу. Не будет отвечать. Даст знать, если она ему понадобится, а так – пусть занимается своими делами, а не пытается заботиться о нем. Это его не проймет.

***

– Братик, ну пожалуйста, ну почему ты так жесток со мной?! Ну кто она? – задавая один и тот же вопрос в десятый раз, Лала перешла практически на ультразвук.

Мир же рассмеялся, забывая на какое-то время обо всех в мире проблемах. О предстоящей встрече с Шахином, о том, что Амина до сих пор не вышла на связь после вчерашнего, что на работе еще не появилась даже, хотя обычно была в клубе раньше других. О том, что пока динамика не радует – возвращать стоимость билетов за сорванный концерт они уже начали, а вот новые продавать еще нет, поэтому возвращать-то особо не откуда. Приходится скрести по всем существующим и не существующим сусекам, а на носу маячили выплаты авансов…

Проблем была куча, Мир в этой куче медленно тонул, но звонок сестры стал для него спасительным.

– Лала-ханым, не будь такой любопытной, а! Тебя никто такую замуж не возьмет, останешься навсегда у мамы с папой…

– Дамирка… Ну просто имя мне скажи! Ну пожалуйста! Я дальше все сама узнаю. Из какой семьи, откуда родом, чем занимается, есть ли у тебя шанс…

– Даже так?! – Мир чуть не расхохотался. Видимо, родным очень уж надоел его холостяцкий статус. Стоило им увидеть во взгляде сына и брата намек на заинтересованность, как они решили его во что бы то ни стало женить на бедняге.

И будь на месте Амины любая другая девушка – им это удалось бы, Мир не сомневался. Но на этом месте, к счастью, была Амина. Амина, которая посторонних к себе не подпустит ни за какие деньги. А значит, вся ответственность по ее завоевыванию полностью на нем.

– Да, дурашка мой дорогой. Я не слепая, видела ее. Это тебе не Гуля, которую я хоть и очень сильно люблю, но адекватно оцениваю. Эта твоя… незнакомка… ты ее недостоин, братец. Это бриллиант, настоящий. Да вы за нее сражаться должны! Собраться человек двадцать – и на смерть…

Лала говорила так горячо и быстро, что на последнем слове даже запнулась – не хватило воздуха, чтобы выпалить на одном дыхании.

Но все, что говорила – говорила искренне. Она была честной девушкой. И не признать то, что вчерашняя загадочная гостья на свадьбе покорила не только сердце ее брата, который с ней сбежал с торжества, а и ее лично, не могла.

Она была небесно красива. На вчерашнем празднике было много красивых девушек, целая вереница настоящих восточных красавиц – блестели все оттенки черных и каштановых волос, уложенных в разнообразнейшие прически, сверкали очаровательные темные глазки, бросая то гордые, то ласковые взгляды. Каждая девушка обладала врожденным умением сплести руками во время танца паутину, в которую непременно попадет когда-то или уже попал какой-то неосторожный джигит, но только незнакомка выделялась из этой толпы.

Она была особенной. У нее был особенный взгляд – полный, знающий, спокойный, но с бесенятами на дне. В нем было все – и горе и счастье, и надежда и отчаянье. Она вела себя не так, как все – дружелюбно, но отстраненно, вроде бы и со всеми, но одновременно и особняком. Лала не единожды обращала внимание на то, как люди затихали, стоило ей что-то сказать. А говорила она редко в тот вечер. Ну и от танцевального эксперимента, на который они с невестой решились, все остались в восторге. И не пропади девушка практически сразу же – непременно протанцевала бы до утра.