Читать книгу - "Змеиное гнездо - Виктория Холт"

Я вздрогнула.

– Не будем об этом, дорогая, – продолжала она. – Но когда я вспоминаю о том, как нашла этот смятый пакет, не могу удержаться и не сказать: «Какая удача!» Этот пакет сотворил чудо. Вызволил тебя из беды. Сделал тебя свободной.

– Ибо я оправдана за отсутствием доказательств, – пробормотала я.

– Не думай об этом. Ты дома. Ты свободна. Дело закончилось. Снова его не начнут.

Но про себя я думала: я никогда не буду свободной, ибо вердикт гласил – оправдана за отсутствием доказательств.

Я ходила по магазинам с Зиллой. Возил нас Хэмиш Воспер. Он смотрел на меня чуть ли не заговорчески. Кучер был, как всегда, развязен, но мне показалось, что в нем появилась некая фамильярность. Я предпочитала смущенный вид других слуг.

Я написала Лилиас. Мне было проще всего рассказать именно ей, как я себя ощущала. Она пережила трагедию, подобную моей, правда, не такую страшную; но результат все равно оказался катастрофическим – ее судили поспешно и признали виновной.

Я с радостью прочитала ответ Лилиас:

«Моя дорогая Девина!

Я так хорошо понимаю твои чувства. Я узнала о твоем деле, конечно, из газет и душой была рядом с тобою в продолжение всего процесса. Я так хотела оказаться возле тебя въяве. Узнав вердикт, я вздохнула с облегчением. Мне хотелось, чтобы он был более определенным, но, в конце концов, немало и того, что ты свободна.

Я пыталась представить себе, каким стал ваш дом с появлением у твоего отца второй жены. Судя по газетам, ее показания изменили ход процесса. Если верить тому, что пишут, она как будто добрая и очень привлекательная внешне женщина.

Мы так давно не виделись. Могу представить, какая буря пронеслась над тобой, и мне вдруг пришло в голову, что ты с удовольствием покинула бы на время свой дом. Если тебя это устроит, ты могла бы пожить у нас. Мы будем вместе и сможем поговорить. Наш дом просторен, ты никого не стеснишь. Но, конечно, привычных для тебя удобств здесь не будет. Зато я могу обещать тебе любовь, сочувствие… и веру в твою невиновность. Подумай. Спешить не обязательно. Только когда примешь решение, напиши и сообщи о приезде.

Ты всегда в моих мыслях.

С любовью,

Лилиас».

Какое чудесное письмо! Я немного поплакала над ним и перечитала его не один раз.

Я подумала над предложением Лилиас. Уехать из дома, где все это случилось, будет благом для меня. В уединении дома викария я смогу поговорить с Лилиас о будущем, ибо я уже поняла, что не смогу и дальше жить в этой стране, будто ничего не случилось. Я должна была действовать. И мне требовался собеседник, который меня хорошо знал. Я нуждалась в совете, а кто мог дать мне наилучший совет, если не Лилиас?

Я сказала о приглашении Зилле.

– Мне эта мысль кажется разумной, – сказала она. – Ты ведь любишь Лилиас? С нею тебе будет легко. Как говорил твой отец, она была настоящей гувернанткой… пока искушение не ввело ее в грех.

– У нее не было никакого искушения, – раздраженно выкрикнула я. – Произошла ужасная ошибка. Лилиас ни в чем не повинна.

– Я лишь передала тебе слова твоего отца. Бедная девушка. У нее, видно, было совсем мало денег. Им, гувернанткам, трудно живется. Я могу понять, что такое искушение. В конце концов, я сама была гувернанткой.

– Лилиас не крала, Зилла. Она не имеет ничего общего с этим проклятым жемчужным ожерельем. Я уверена в этом.

– Конечно, конечно, тебе лучше знать. Ты была рядом. Но отец твой, похоже, думал…

Во мне нарастало негодование, и я намеревалась снова возразить, но Зилла подняла руку и проговорила:

– Хорошо, не сомневаюсь, что ты знаешь лучше. В конце концов, она была для тебя чем-то особенным, так ведь? Ты очаровательна, и я люблю тебя – говорю это честно. Однако на моем месте могла оказаться мачеха, которая сказала бы тебе, что не следует встречаться с человеком, который находится под подозрением…

– Это я под подозрением, Зилла.

– Пусть будет по-твоему. Я думаю, поездка пойдет тебе на пользу. – Она обняла меня. – Я же вижу ты хочешь уехать, значит, так лучше. Будем считать, что договорились. Напиши ей и сообщи о своем решении. Согласна, что какое-то время побыть вне этого дома – для тебя благо.

– Уверяю вас, Зилла, что Лилиас не способна на воровство.

– Конечно, ни на мгновение не сомневаюсь в этом. Поезжай. Тебе будет там хорошо, а мне только это и нужно. Кстати, я должна кое-что сказать тебе. Речь о твоем отце и… деньгах. Он очень заботился о том, чтобы я не знала нужды… и оставил мне все… почти все. Этот дом… ценные бумаги… и тому подобное. Бедняжка, он говорил, что так благодарен мне. Он собирался лишить тебя наследства. Говорил, что, если ты выйдешь за Алестера Макрея, то будешь и так хорошо обеспечена, но если за Джеми – тогда ничего не получишь. Я сказала ему, что это несправедливо. Что если он ничего тебе не оставит, то я откажусь от его щедрот. Мне пришлось постараться, чтобы убедить его в своей правоте. И кое-что он тебе оставил. Поверенный полагает, что твоя часть наследства даст тебе примерно четыреста фунтов в год. Мне очень неловко говорить тебе это. Но все остальное принадлежит мне.

– Я… понимаю.

Она пожала мою руку.

– Это твой дом, дорогая. И будет твоим, пока ты этого хочешь. Я сказала ему, что иначе и быть не должно. Он ответил, что я чересчур добра. Я сказала – ничуть, а потом: «Я люблю твою девочку. Она мне – как дочь». Честное слово, его это так порадовало. Конечно, я подумать не могла, что он уйдет из мира таким путем. Откуда мне было знать, что он принимает эту гадость?

Я молчала.

– Четыреста фунтов в год! – продолжала она. – Вполне прилично. Ты хотя бы не будешь нищей. А потом есть я. Я всегда готова поделиться с тобой.

Пожалуй, все это меня не удивило. Он и должен был, конечно, оставить все ей. Он боготворил ее. Тогда меня не волновали деньги, и то немногое, что мне причиталось, я полагала достаточным.

Из головы у меня не выходила возможная поездка к Лилиас. Только одно мешало принять решение. Естественно, в Лейкмире все слышали о моем деле. Что подумает паства викария, когда узнает, что он дал приют человеку, который может быть убийцей? Я знала, что он был хорошим человеком, принял Китти и нашел ей работу, но я не имела права своим появлением нарушить покой его и его семьи.

– В чем дело? – с тревогой спросила Зилла.

– Я не могу поехать, – ответила я. – Обитатели Лейкмира знают о моем деле. Я буду нежеланной гостьей в доме викария.

– А почему бы тебе не изменить имя? – проговорила Зилла.

– Что?

– Ты не можешь сделать это здесь, где тебя хорошо знают, но вдали от дома – другое дело.

– Пожалуй, вы правы.