Читать книгу - "Долгий поцелуй на прощание - Виктория Рутледж"

На прошедшей неделе самым страшным днем оказалась среда. Температура поднялась до тридцати двух градусов, и перегретый кондиционер в офисе сломался. Кто-то из производственного отдела упал в обморок. Придя домой, Кэт направилась прямо в свою комнату и содрала с себя прилипшую к спине маечку без рукавов с проступившими пятнами дезодоранта. Мороженое «Магнум», которое она ела по дороге домой, потекло у нее по руке, но это не освежило ее — скорее, вызывало тошноту. Кэт чувствовала, что она вся липкая и грязная, совершенно ни на что не способная. Меньше всего ей хотелось заниматься дурацким американским триллером про больницу, который Элейн всучила ей перед уходом.

Кэт бросила сумку на тумбочку у кровати, сняла остальную одежду и завернулась в белый пушистый халат, который уже определенно начал вытягиваться. Она бросилась на незаправленную постель. На схеме «Дни до Джайлса» оставалось еще болезненно много невычеркнутых клеточек. Ей начинало казаться, что она всю жизнь разговаривала по телефону не иначе как через «девятку» для выхода на городскую линию. Кэт вздохнула и зачеркнула еще один день. Оставалось целых два до выходных. Дни до приезда Джайлса она предпочитала и вовсе не считать.

Кэт перевернулась на другой бок и взяла со столика фотографию Джайлса. По случаю бала в колледже на нем был смокинг. Джайлс выглядел великолепно. На ней было облегающее платье с воротником хомутиком. Она выглядела голодной. На ней тогда не было трусиков. По фотографии этого не скажешь. «Можно, наверное, догадаться по блеску глаз Джайлса», — с надеждой подумала Кэт. Но скорее этот блеск был вызван пятьюдесятью фунтами, которые он только что выиграл в казино и положил в маленькую сумочку Кэт.

Она со вздохом поставила рамочку на место и представила, как напряжение уходит из ее тела в кровать, словно жирные пятна от чипсов — в кухонное полотенце. Лондон— вот что высасывает все ее силы. Больше всего ей недоставало общения с людьми — с людьми, с которыми она могла просто быть самой собой. «Эклипс», разумеется, не в счет. От напряжения она стала слишком робкой, чтобы заговаривать с другими младшими редакторами. Хотя Изабель относилась к ней всегда дружелюбно, Кэт не хотелось раздражать ее, неприкаянно болтаясь вокруг.

Когда на Кэт находило такое настроение, ей вообще не хотелось никого видеть. Она изо всех сил старалась избегать встреч с кем бы то ни было. Когда Джайлс в прошлый раз объявил, что едет работать на каникулы без нее. Кэт была безутешна и несчастна. По университету прошел слух, будто ее не видно уже три дня потому, что она бросилась в реку и теперь ее несет течением в Северное море.

Хлопнула входная дверь. Кэт повернула голову на звук, но не поднялась. Должно быть, Гарри пришел с работы. В прихожей послышалось шарканье, потом дверь хлопнула снова. Наверное, ушел играть в крикет. «Даже не попрощался», — раздраженно подумала Кэт. Она забыла, что он не знает о ее присутствии, и что она не хотела его видеть.

Лежа на постели, Кэт оглядела комнату. Отметила все пятна и трещины на стенах. На карнизе не хватало трех прищепок. Она с тоской вспомнила развевающиеся льняные жалюзи Джайлса. За окном соседская кошка, гораздо более жирная и лоснящаяся, чем Крыскис, спала на цветочном ящике, подставив полосатое брюхо солнцу. В проезжающей мимо машине колонки ухали так громко, что кошка поднялась, выгнула спину и соскользнула обратно в комнату.

— Ах, черт побери, — вслух произнесла Кэт.

Подумав, что так и в Данта можно превратиться, она с усилием встала, подняла с пола у кровати три кофейные кружки, потащилась в кухню, бросила их в раковину и отправилась в ванную принимать прохладный душ. На куске мыла Кэт заметила два изогнутых волоска и чуть было не разразилась потоком беспричинных слез. Вместо этого она открыла окно, выкинула мыло и принялась копаться в картонной коробке с туалетными принадлежностями Данта (коробку принесла Тереза в целях поддержания порядка в ванной). Кэт искала шампунь.

Она давно подозревала, что черная шевелюра Данта блестит не без помощи химических средств. Ее подозрения подтвердились: она обнаружила лечебный шампунь «для окрашенных, сухих и поврежденных волос». Щедро намыливая липкие подмышки смесью ароматного геля и шампуня с провитамином В, Кэт подсчитала, что на каждый волосок приходится моющих средств на пятьдесят пенсов. Интересно, понравилось бы Крыскису купаться?

К половине восьмого солнце еще не перестало светить в окна гостиной. Ни малейшего признака Данта. Гарри ушел. В стареньком миксере Кэт сделала себе молочный коктейль с бананами. Сжимая под мышкой дурацкую больничную драму, она в халате пришла в гостиную и уселась на освещенный солнцем диван. Королевским жестом нажала на кнопку пульта и включила музыкальный центр. Так странно, что нет никаких посторонних шумов и никто ее не нервирует. Кэт неожиданно почувствовала себя дома. Перед тем как завалиться спать рано поутру, Дант слушал Ллойда Коула[26]. Это не очень подходило к книжке «Палата № 9: кровь на простынях», но, просматривая первую главу, Кэт с трудом могла представить, что подошло бы. После семнадцати страниц потоков крови и забрызганных масок хирургов молочный коктейль потерял всю изначальную привлекательность.

Входная дверь отворилась во время одной из особенно эмоционально напряженных мелодий Ллойда Коула. Кэт от всей души подпевала, пролистывая книгу на скорости три страницы в минуту. Она не слышала шагов в прихожей, пока не смолкли завывания Ллойда. Когда же она их услышала, то даже не шевельнулась, чтобы подняться. Кэт совершенно опьянило ощущение своего могущества (она впервые осознала, что не обязана читать рукопись до конца) и здоровья (душ и молочный коктейль). Дант не обратит внимания, даже если на ней будет смирительная рубашка. Взглядов Гарри она не боялась — ноги ее гладко побриты. А количество журналов «FHM» в туалете говорило, что к виду мокрых девиц здесь давно привыкли.

Шаги направились на кухню. Послышался звук открываемых и закрываемых шкафчиков. Кэт, не двигаясь, дочитала до конца седьмой главы. В ней главный врач нашел особенно мерзкое применение медицинским щипцам. Кэт стянула рукопись резинкой. Домашнее задание сделано. Можно положить его обратно в сумку.

— Дант? Хочешь молочного коктейля? — крикнула она, беря в руки свой липкий стакан.

В ответ донесся только стук захлопнувшейся дверцы посудомоечной машины. Кэт босиком пошлепала на кухню, выжимая по пути остатки воды из волос.

— Слышишь, что говорю? Хочешь… — она подняла глаза и тут поняла, что в кухне был не Дант, не Гарри и даже не стриптизер Сет.

— Привет. Я Крессида, — представилось видение в черном и протянуло Кэт руку, которая очень напоминала длань Мортиции Адамс[27].

— Ах, здравствуйте, — пробормотала Кэт, вытирая о халат руку, испачканную банановой пеной.

Она энергично пожала модно-изнеженную руку и почувствовала, что ощущение неловкости опускается ей на плечи, будто накладные волосы.