Читать книгу - "Очарованная - Бет Чиотта"

— Ваш ребенок мог бы поучаствовать в переустройстве этого мира.

Мерфи взял бокалы для вина и направился к дивану.

— Переустройство всегда сопряжено с риском.

Лулу последовала за ним, ломая голову над его словами. Она развязала шнурки, сбросила кроссовки и устроилась с ногами на другом конце дивана.

— Так вы не хотите детей из опасения, что ваш сын или дочь могут каким-то образом пострадать? — Неужели он такой паникер? Не может этого быть. Кто угодно, но только не вооруженный специалист по обеспечению безопасности.

— Это нечто большее, чем выбитый зуб или ссадины на коленках, принцесса.

— Разумеется. — У Лулу сразу словно из рога изобилия стали возникать в голове всякого рода страхи и опасения, которые свойственны, наверное, всем родителям. — Вдруг ребенок, катаясь на велосипеде, попадет под машину? Вдруг его похитят? Вдруг он станет жертвой педофила? — Лулу передернуло от ужаса. Как ни старайся об этом не думать, а такие вещи действительно случаются.

— А вдруг ребенок попадет под перекрестный огонь? — продолжил Мерфи, одерживая верх над Лулу в игре «А вдруг». Его левый глаз начал судорожно подергиваться. — А вдруг дочь окажется погребенной в сточной канаве или утонет во время наводнения? А вдруг сын погибнет от голода во время политического кризиса?

Мерфи умолк, и Лулу осознала, что сидит с широко распахнутыми от ужаса глазами. Она ничего не могла с собой поделать. Нарисованные Мерфи чудовищные картины ввели ее в ступор. Массируя грудь, в которой засела тупая боль, Лулу заглянула ему в глаза и увидела там тревогу.

— А ведь вы ничего не выдумываете. Вы все видели воочию. Мерфи опустил глаза и сделал большой глоток вина.

— Странно, что у нас с вами, черт побери, зашел об этом разговор.

— Я спросила, не хотелось ли вам завести детей.

— Из меня вышел бы никудышный отец, — сказал Мерфи, сопроводив свои слова язвительной усмешкой. Он отставил бокал в сторону. — Давайте закроем эту тему. — Он взял пульт дистанционного управления и нажал на кнопку.

Лулу не могла с ним согласиться. Ей показалось, что из Мерфи вышел бы чудесный отец. Он был умным, терпеливым и заботливым человеком, несмотря на то что по долгу службы вынужден был носить пистолет и, несомненно, участвовать во всяких схватках. Сердце Лулу наполнилось теплым чувством к этому человеку. Ей так и хотелось полюбопытствовать еще, как и почему он стал свидетелем столь ужасающих трагедий, но он ясно дал понять, что разговор окончен.

Лулу взглянула на экран. Огромный сверх-четкий, ультра дорогой плазменный экран. «Приключения Робин Гуда». Классика кино. Она не пожалела денег на специальный, коллекционный выпуск DVD со всяческими техническими ухищрениями. Мерфи, наверное, привлек приключенческий сюжет, тогда как Лулу покорила история любви Робина и Мэриан. Прежде чем набраться храбрости и бросить взгляд на хозяина, пока идут титры, Лулу спросила:

— Колин?

— Да?

— Двигайтесь ко мне.

Мерфи настороженно оглянулся. Лулу закатила глаза.

— Ну хорошо, я сама к вам подвинусь. — Она села рядом и обвила его руками. — Только не волнуйтесь. Мне просто показалось, что вам будет хорошо, если я вас обниму.

Мерфи выдохнул и усадил Лулу себе на колени.

— Если кому-то и нужно утешение, киска, то это вам. За вами гоняется ополоумевший гангстер.

— Я не боюсь. Ведь вы настоящий профессионал, правда? Мерфи улыбнулся.

— Да. — Поглаживая Лулу по голове, он откинулся на спинку дивана и погрузился в молчание. Оба, казалось, сосредоточились на экране.

Лулу старалась не обращать внимания на пульсацию у себя между ног, превозмогая необоримое желание поднять голову и приблизить свое лицо к Мерфи, чтобы еще раз почувствовать, как здорово он умеет целоваться. Она уверяла себя, что хотела всего лишь успокоить его, а не анализировать свои возрастающие не по дням, а по часам сексуальные потребности.

Она заставляла себя следить за происходящим на экране — за Робином и Мэриан, мятежником и молодой девицей, — но ее мысли кружились вокруг другого сюжета — Лулу и Мерфи, принцессы и телохранителя. Разморенная от тепла его нежных объятий и шабли, Лулу прикрыла глаза и дала волю своему воображению. Что ж, раз ничего другого не предвидится, то хоть помечтать.

— Проснись и пой, Руди, поздравляю тебя, ты влюблен.

Руди не шелохнулся. Он не поморщился, не нахмурился, не рассмеялся — просто безмолвно воззрился на Софи, услышав ее слова, которые, словно бомба, угодили ему в самое сердце. Задержав дыхание, он молча ждал, когда же грянет взрыв. Несколько месяцев назад Руди признался Афии, что его влечет к Жан-Пьеру, и она тогда сказала то же самое. Да, это определенно было головокружительное чувство, которое заставляет парить над землей и которое большинство называют влюбленностью. Но все-таки не совсем. Чувство Руди было более глубоким, более трагичным и более пугающим.

Брошенная Софи бомба привела его в ужас.

Руди не выбрал бы Софи поверенной своих сердечных тайн. Но к Афии в настоящий момент доступ ему был закрыт, а гостья вошла к нему в комнату как раз когда он силился укротить свои разбушевавшиеся эмоции с помощью бутылки мерло и прослушивания запущенных на полную катушку лучших хитов «Аббы». Он все не мог забыть, как вошедшая в раж Лулу обрушилась на Жан-Пьера. Руди тогда захотелось причинить ей такую же боль, какую она причинила его другу, ударить ее. Руди никогда не повышал голос на женщин. Ни по какому поводу. Но на сей раз еле сдержал свою ярость, и то лишь потому, что знал, в каком ужасном состоянии находится Лулу.

Но было и другое, что терзало Руди: его грудь пронзила резкая, острая боль, так что ему вдруг на долю секунды почудилось, будто в его артерию попал тромб. В первый раз он видел Жан-Пьера по-настоящему расстроенным, и это зрелище довело его почти до обморочного состояния. Ему хотелось только одного — утешить друга. Неимоверные физические страдания Руди, вызванные душевной болью партнера, подействовали на него разрушительно.

И он испытал несказанное облегчение, когда Жан-Пьеру позвонили из «Рубиновых лодочек» и сообщили о ЧП, связанном с гардеробным кризисом, и потерявшем из-за этого самообладание трансвестите. А когда Софи вызвали в «Карневале» кого-то подменить, Руди и вовсе возблагодарил судьбу за возможность побыть в одиночестве и дать волю своим чувствам.

Однако Софи вернулась на час раньше, застав его в тот момент, когда бутылка была уже на три четверти пуста, а припев песни «Дай мне шанс» прослушан до середины. Она тут же приступила к нему с расспросами и не отстала до тех пор, пока он не выложил ей все как на духу. Руди понимал: как только он признает правдивость ее слов, которые прогремели для него как гром среди ясного неба, жизнь его разобьется вдребезги.

— Отрицая очевидное, ты ничего не изменишь, — сказала Софи, как будто прочитав его мысли. — Но ты можешь принять все как есть и жить дальше — с сексуальным, талантливым партнером, у которого, от себя добавлю, к тому же золотое сердце. Это преданный друг, готовый костьми лечь ради исполнения твоей мечты. Ты хоть знаешь, как тебе повезло?