Читать книгу - "Два берега - Стелла Чиркова"

Комфорт просто необходим. Характер у Мари нелегкий, капризный, воспитывалась она в комфорте, поэтому девушка не потерпит ни восьми трещащих соседок по палате, ни отсутствия нормального душа, ни грязного белья, ни супа из помоев. И хуже всего, что свободолюбивая Мари ни за что не согласится на тюремный режим без прогулок, посещений и с передачами в определенные часы. А уж хамить себе Мари никогда и никому не позволяла, поэтому, если она не хочет оказаться за решеткой лет на двадцать из-за убийства наглой уборщицы или медсестры, ей надо отправляться только в такую клинику, где весь персонал имеет человеческие лица.

На роды с Мари решила идти Жанна — и потому, что подруга, и потому, что — сестра, и просто потому, что у Наташи возникли бы проблемы с работой, а Жанна свободно могла договориться о замене и сорваться в любое время дня и ночи. Жанне было одновременно и страшно, и интересно. Она добросовестно зарылась в книжки и посмотрела все положенные учебные фильмы, а заодно по собственной инициативе сходила к психологу, чтобы убедиться, что она поможет кузине, а не навредит невзначай. И психолог, и книжки ее успокоили, и Жанна стала учиться делать расслабляющий массаж и правильно дышать при схватках (будет дышать вместе с Мари, да и на своих родах потом пригодится).

Роддом не могли подобрать очень долго. Мари понравились семейные роды в десятом роддоме, там была очень ласковая заведующая, и предлагалось пять дней после родов жить вместе в семейной палате с мужем и ребеночком. Потом девушка влюбилась в частный роддом «Евромед», где улыбчивые медсестры имели идеальный маникюр, а врачи встречали клиенток как родных дочерей. Потом Мари вдруг захотелось родить в ЦПСиР, где, как известно, рожает большинство наших звезд, поскольку больница считается престижной. Мари растерялась. До заключения контракта на роды (делается с тридцати шести недель) оставалось не так много, а девушка никак не могла выбрать. Наташа посоветовала старый добрый способ — три бумажки в шапку. Почетная обязанность тянуть досталась Жанне, как главной помощнице, и Жанна вытянула «Евро-мед». Мари, еще не забывшая идею со знаменитостями и славой, сначала вздохнула, а потом утешилась: зато «Евромед» — единственный частный роддом во всей стране, так что он тоже вряд ли считается недостаточно престижным.

Итак, все было решено. Жизнь Мари наладилась. Квартиру отремонтировали и снова обставили. Деньги на роды и приданое малышу собрали и отложили. Роддом выбрали. Помощница Жанна найдена. С родителями полный мир и понимание. С работой в порядке. Беременность протекает нормально. Мари только-только обрела какое-то равновесие и перестала рыдать ночами, уже не каждую минуту вспоминала Митю. Однажды в полночь ее телефон разразился истошным воплем. Сонная Мари взяла трубку только на седьмом звонке и пробормотала:

— Алло?

— Мария Михайловна? — спросил слегка хриплый голос, интонациями напомнивший Мари о ее кратковременном общении с милицией.

— Да.

— Вас беспокоят из РОВД «Таганское». Вам знаком Александров Дмитрий Алексеевич?

— Да.

Сердце Мари судорожно забилось, а потом сильно сжалось.

— Он жив? — выдохнула девушка в трубку.

— Что? Вас не слышно.

— Он жив? — закричала Мари.

— Да. Ведется следствие по статье сто пятьдесят восемь, часть третья — кража в особо крупных размерах. Вы можете приехать?

— Приехать? Конечно могу. Сейчас приеду.

Мари, не отпуская трубку, начала выкидывать из шкафа вещи.

— Запишите адрес.

Мари записала адрес и судорожно заметалась по квартире. Она увидит Митю! Она действительно увидит Митю! Но ведь он же не знает, что она беременна. Он ожидает увидеть красивую худенькую девочку с соблазнительной походкой, в короткой юбке и на каблуках, а ему навстречу выплывет, переваливаясь уточкой, солидная матрона в комбинезоне для беременных с огромным животищем. Девушка кинулась в ванную и наскоро подкрутила локоны, щедро сбрызнув лаком. Долго пыталась влезть в одну из юбок (а ведь еще две недели назад в ней хватало места для живота, не зря мама перешивала), не смогла застегнуться полностью, прикрыла сверху самой нарядной шелковой блузкой, схватила теплую куртку и выбежала в ночь. Красилась она в такси, не смущаясь полумраком. Движения были настолько отработаны годами, что Мари, наверное, и в зеркале уже не нуждалась, чтобы ровно наложить тени и помаду.

Не прошло и полутора часов, как Мари со стучащим сердцем и курткой в руках (все-таки Митя не должен увидеть ее после нескольких месяцев разлуки в бесформенном одеянии) вошла на высокое крыльцо РОВД «Таганское», затерянного во дворах. Ее встретил совсем молоденький следователь (он назвался дознавателем, но Мари подумала, что это одно и то же) по имени Михаил, а фамилию и отчество девушка тут же забыла. Он провел ее в маленький кабинет, предложил чай и попросил паспорт. Мари вертелась на стуле, как на горячих угольях, потом не выдержала:

— Простите… Митя здесь?

— Да, конечно.

— Я могу его увидеть?

— Вообще-то не положено.

Судя по тому, что Михаил начал фразу со слова «вообще-то», Мари явно могла рассчитывать на встречу с мужем. Она покраснела и спросила:

— Как он?

— В смысле?

— Ну, я не знаю…

Мари смешалась, поняла, что не может объяснить суть вопроса: как выглядит? Как себя чувствует? Что спрашивал о ней? Следователь сам пришел на выручку:

— Работники РОВД задержали его в доме, в котором накануне произошла крупная квартирная кража. Он вдвоем с еще одним парнем стояли на лестничной площадке и курили. Их увидел потерпевший и опознал в Александрове человека, который накануне выходил из подъезда.

— Когда кража была?

— Да. Он позвонил в милицию. И пока ни ваш муж, ни второй задержанный не могут объяснить, что они делали в этом доме ни в тот день, ни накануне. Проверяем их слова. Говорят, что там живет старый знакомый Александрова. Кстати, ни у одного из них нет документов. Личность одного удалось установить — приехала его мама, а вот Александров дал ваш телефон. Мы вам много раз звонили в дневное время — вас все время не было дома. Личность установили, когда откатали пальчики.

— Да. Хорошо…

Мари не могла собрать свои мысли в кучу, они путались и разлетались, звенели крылышками и злорадно хихикали.

— А когда произошла кража в той квартире?

— Четырнадцатое февраля.

— Утром, днем, вечером?

— Днем.

Мари вдохнула глубже и сказала:

— Но тогда хозяин квартиры ошибся, когда увидел Митю, ведь Митя никак не мог его обокрасть.

— Почему?

— Потому что четырнадцатого февраля он был дома. До самого позднего вечера. Мы тогда отмечали День святого Валентина, я это отлично помню, ведь праздник же.

— Он был с вами?