Читать книгу - "Брак по расчету - Николь Джордан"

Утром? Она недоуменно уставилась в окно.

– Да ведь уже очень поздно.

– Наверное.

Хизер поспешно повернулась к нему лицом. Слоан затаил дыхание. Каждый раз ее красота поражает его заново. Даже сейчас, заспанная, растрепанная, она выглядела такой очаровательной!

– Но ведь тебе нужно было поехать на ранчо!

– Парни не станут меня ждать, - пожал плечами Слоан. - Я предупредил, что весь день проведу дома.

– Весь день? - Она снова вспыхнула. - Они знают, что мы… что ты…

– Может, и так, - усмехнулся он. - И скорее всего чертовски завидуют!

Хизер поспешно подтянула одеяло повыше - жест, который он посчитал абсолютно бессмысленным, если учесть все, чему они предавались ночью. Он и без того изучил и открыл все сладостные тайны ее тела, хотя не сомневается, что впереди ждет еще немало удовольствий.

– Не стоит так скромничать, герцогиня!

Слоан поймал ее руку и приложил ладонь к щеке, теплой и чуть колючей.

– Ты моя жена. И не совершила никакого преступления. В постели все позволено.

Хизер отвернула лицо. Его слова задели ее. Слоан отрицает существование между ними чего-то большего, чем постель.

Поднявшись, она накинула халат, села перед зеркалом и взяла в руки щетку, чтобы привести буйную гриву в какое-то подобие порядка.

– Не стоит одеваться, - лениво заметил Слоан. - Мы еще далеко не закончили.

Хизер резко повернулась, и слова застряли у нее в горле. Лежа с подложенными под голову руками в сбившихся простынях, небритый и растрепанный, он был похож на романтического злодея. И несмотря на то что после бурной ночи Хизер чувствовала саднящую боль, она не могла отвести от него глаз, готовая снова и снова ему покоряться.

– Но Дженна… дела… - пробормотала она наконец.

– Дела могут подождать. И я позабочусь о Дженне, когда она проснется.

– Но, Слоан… средь бела дня… - слабо запротестовала Хизер, досадуя на его ненасытность и собственное постыдное желание.

Прежнее напряжение вновь вернулось.

– И что из того? Я предупредил тебя еще до свадьбы, что не чураюсь плотских радостей. Ты согласилась отдавать мне свое тело в обмен на… впрочем, ты сама все знаешь. Пошла на попятный, герцогиня?

Взгляды их скрестились и застыли: ее - холодный, его - горящий.

– Нет, конечно, нет.

– Тогда сними халат. Я хочу видеть тебя при свете дня.

Этот бархатисто-вкрадчивый голос снова поверг ее в смущение, напомнил о тех нежных непристойностях, которые он нашептывал ей на ухо во тьме ночи.

Хизер на мгновение прикрыла глаза. Она не собирается отступать, но единственный способ сохранить самообладание - притвориться, что не замечает пристального взгляда Слоана, что между ними вообще ничего не было.

Неестественно выпрямившись, она распахнула халат и позволила ему соскользнуть вниз, а сама гордо распрямила плечи и с вызовом посмотрела на мужа.

Он без улыбки разглядывал ее, с чисто мужским одобрением, дерзко лаская глазами груди, бедра, светлые завитки между ног… Пытаясь игнорировать возбуждение, накапливающееся внизу живота, Хизер продолжала причесываться, полная решимости не проиграть в этой войне характеров.

Слоан молча наблюдал, как она проводит щеткой по длинным сверкающим прядям. Прекрасная, недостижимая, гордая, как истинная королева.

– Ты выглядишь такой недотрогой, ледяная принцесса, - небрежно заметил он. - Любой мужчина не устоит перед искушением растопить тебя!

– Я и чувствую себя ледышкой, - неприветливо бросила Хизер. - Здесь холоднее, чем на улице. Ни один человек в здравом уме не станет расхаживать в подобном виде.

– Это зависит от того, где ты воспитывалась. Лань никогда не носила ни халатов, ни ночных рубашек. Шайенны не стыдятся ни своего тела, ни физической любви.

Очередное упоминание о первой жене больно укололо Хизер.

– Прости, не понимаю, к чему эти постоянные сравнения.

Эти постоянные сравнения были крайне ему необходимы. Они помогали помнить, кому он в действительности предан.

– Шайеннки не признают ни корсетов, ни панталон. Хизер, развернувшись, жестко взглянула в глаза мужу.

– Сожалею, но меня воспитывали иначе, хотя я не собираюсь тягаться с твоей первой женой. Наоборот, свято верю, что ни одна женщина в подметки не годится этому идеалу, так что и пытаться не стоит.

Слоан улыбнулся, и от этой улыбки в комнате похолодало еще на несколько градусов.

– Нет, ты ничем не походишь на Лань. Она была примерной женой.

– Примерной?

– Почтительной и услужливой. А послушная жена не скрывает свое тело от мужнина взора. И всегда готова к любой прихоти своего господина.

– Печально, - вызывающе бросила Хизер, - что меня никогда не считали особенно послушной.

Его ответная улыбка была лениво-многозначительной, хотя лихорадочный блеск в глазах говорил о нарастающем возбуждении.

– Покорная жена никогда не бывает холодна к мужу. Правда, прошлой ночью ты горела как в огне. Настоящая петарда, то и дело взрывалась!

На щеках Хизер проступила краска.

– Ты намеренно стараешься меня уязвить!

– И что из того? Не мешает тебя встряхнуть! Хорошо еще, что твои сухость и чопорность в постели исчезают как по волшебству!

– Поражаться твоим греховным проделкам вовсе не означает быть чопорной! Любая леди была бы шокирована вещами, которые ты вытворял!

– Но тебе это нравилось не меньше, чем мне. - Слоан было шевельнулся, но тут же поморщился: - Исполосовала мне всю спину своими ногтями!

– Может… может, мне это и нравилось, но вряд ли я смогу все повторить сегодня утром. У меня полно работы. Мои обязанности никто за меня не выполнит!

– Одна из твоих главных обязанностей - угождать мужу. Иди сюда и ублажи меня, герцогиня. Хизер досадливо дернула плечом.

– Меня зовут иначе.

– Хизер, Хизер! Иди же сюда, милая, - вкрадчиво прошептал он, - Ну пожалуйста.

– Неужели тебе мало вчерашнего? - строптиво фыркнула она.

– Разумеется, мало! Я хочу тебя. Хочу придавить к кровати, почувствовать, как ты стискиваешь ногами мои бедра, хочу пронзить тебя насквозь своим грозным оружием!

Каждое тихое обещание воспламеняло ее все сильнее. Хизер почти против воли встала и как во сне направилась к кровати.

От близости ее стройного обнаженного тела у Слоана закружилась голова. Прошлой ночью он овладел ею четыре раза и взял снова этим утром, но этого оказалось недостаточно.

Он желал ее еще сильнее, чем раньше. Он заставит ее забыть все дурацкие предрассудки!