Читать книгу - "Ради твоей улыбки - Джо Беверли"

У Элинор перехватило дыхание. Он знал. А может, все знали?

— Пусть так, — согласился Николас без видимого беспокойства. — Отцовство пробудит во мне иные интересы. А что касается твоих слов, не лезь в это, Кит, не советую.

Лорд Стейнбридж сделал попытку перехватить инициативу:

— И как же ты собираешься осуществить свое отцовство? Я не знаю, где ты найдешь деньги на жизнь, где ты их находишь сейчас. Карты, наверное?

— Весьма прибыльный бизнес. Но я в нем не нуждаюсь.

— Ах вот как! Предупреждаю тебя, в случае несогласия я снова прибегну к знакомому оружию.

— Что? — На секунду Николас опешил и тут же рассмеялся:

— О, очевидно, то же самое, что ты сделал, когда приказал мне жениться на Элинор. Я был вынужден согласиться на твой обман. Неужели ты вправду оставишь меня без единого пенни?

— Прости. Я хочу Элинор и ребенка.

— Почему тогда ты не женился на ней? Уверен, она бы предпочла тебя… в свое время.

— Ты же знаешь, что я не могу жениться. Проклятие! Что ты делаешь? Ты не хочешь ее, обращаешься с ней отвратительно. Откажись от нее, Ники, и она будет счастлива со мной.

— Ты действительно так думаешь? — усмехнулся Николас. — Может быть, ты забыл, что было раньше… Неужели мне нужно объяснять, что у нее нет оснований чувствовать к тебе сердечную привязанность? Кроме того, она слишком хороша для тебя, Кит. К твоей досаде, я остаюсь. Если ты возьмешься за ум и проявишь гостеприимство, тогда, возможно, я уступлю тебе все права на эту женщину и ее ребенка.

Элинор до боли сжала кулаки, пытаясь сдержаться. Ярость душила ее. Будь у нее побольше сил, она убила бы их обоих.

Чувствуя себя совершенно разбитой, она отступила назад к лестнице и стала подниматься наверх, а затем, войдя в свою комнату, рухнула на постель. Оказывается, она была для него мелким товаром, новой игрушкой, которая может вскоре наскучить ему. Элинор решила, что никогда не будет жить со своим бедным ребенком в доме лорда Стейнбриджа. Уж как-нибудь она отстоит свою независимость.

Итак, ее муж наконец показал свое истинное лицо. Коварный обманщик, обаятельный наглец! Ей не раз приходилось видеть, как он пытается манипулировать другими, так почему же в его представлении быть исключением?

Что ж, когда-нибудь этому придет конец. Пусть себе таскается по борделям или отправляется к своей француженке — она, Элинор, сумеет сохранить внешние приличия, но ничто на свете не заставит ее поверить в его фальшивое внимание. Более того, если Николас вздумает играть ее жизнью или жизнью ребенка, она будет сопротивляться до конца.

В конце концов Элинор приказала заложить карету и вместе с Дженни отправилась к Хукему, но и там беспокойство мешало ей сосредоточиться. Она так и не смогла остановиться ни на одной книге и вернулась домой с пустыми руками и с желанием никогда больше не видеть Николаса Дилэни.

Кажется, Бог услышал ее молитвы: когда она вернулась с прогулки, его не оказалось дома. Элинор довольно улыбнулась. Собственно, не видеть мужа не так уж сложно, подумалось ей. Теперь она постарается реже бывать здесь, и в ее постели для него не будет места.

Когда Эмили уехала, Николас восстановил дистанцию между ними, и если им и выпадал шанс встретиться, Элинор держала себя достаточно холодно. Иногда она чувствовала на себе его заботливый взгляд, но он никогда не навязывал ей свое внимание, а она сохраняла видимость деловой доброжелательности.

Однажды они встретились за завтраком и оба сидели в полном молчании, просматривая газеты.

Украдкой взглянув на мужа, Элинор поняла, что такое «потускневшее золото». Николас похудел, под глазами пролегли тени, и новые морщинки появились на его лице. Сердце ее защемило. Как он мог творить такое с собой? О Господи, она готова сделать все, лишь бы уберечь его от неприятностей.

И все же, несмотря на отчаяние, которое иногда охватывало ее, Элинор старалась заботиться о своем здоровье: она не засиживалась поздно по вечерам, ела регулярно, хотя аппетит и оставлял желать лучшего, выпивала по три чашки козьего парного молока ежедневно, совершала прогулки, чтобы дышать свежим воздухом.

Однажды, когда они с Дженни направились в парк, Элинор припомнила тот день в марте, когда обнаружила слежку. Вспомнила она об этом потому, что ей показалось, будто их снова преследуют.

Так как все происходило днем, вокруг было полно народу. Элинор прибегла к тому же трюку, что и в прошлый раз, и увидела позади человека, который показался ей знакомым. Ну да, Том Холлоуэй, свидетель на их свадьбе в Ньюхейвене. Этому было только одно объяснение — муж установил за ней слежку. Возможно, и прежний случай был делом его рук, вот почему он не очень удивился, когда она рассказала ему об этом.

Элинор почувствовала, что ее душит злость. О Господи, ну почему Николас так непорядочно себя ведет? Неужели он подозревает ее в измене? Невероятно. Мерзко!

Внезапно еще худшее подозрение пришло ей в голову. Что, если он планировал отделаться от нее, причем самым ужасным способом? Он никогда не хотел жениться на ней и теперь обнаружил, что насильно оказался связан с женщиной, не имеющей с ним ничего общего, женщиной, избегающей его; женщиной, которая носит ребенка, и этот ребенок, еще не родившись, уже стал причиной скандала между ним и его братом и мог послужить причиной его финансового краха.

— Миссис Дилэни! — Задыхающийся крик Дженни заставил Элинор осознать, что она идет слишком быстро, почти бежит.

Она замедлила шаг. Здравый смысл восторжествовал. Если Николас чувствует себя связанным, он может уступить все права брату, а значит, будет свободен и еще более богат.

Элинор вспомнила, как лорд Мидлторп говорил что-то о ревности. Чувство обладания заставляло ее мужа ревновать к брату, который по счастливой случайности несколькими минутами раньше появился на свет. Николас, лишенный этого преимущества, не имел ничего.

Оторвавшись от своих размышлений, Элинор обнаружила, что сидит в своей комнате, а Дженни растирает ей руки. Она даже не помнила, как пришла сюда.

— Как вы себя чувствуете, миледи?

— Голова кружится. Кажется, это был обморок. Мне лучше прилечь.

— Не послать ли за доктором?

— Нет-нет. Все скоро пройдет. Ступай.

Когда Дженни ушла, Элинор легла и уставилась в потолок. Неужели она сходит с ума, или во всем виновата беременность? И может ли муж помышлять о смерти жены?

«А что, если причиной всему француженка? Возможно, мадам Беллэр наконец согласилась выйти за него замуж, и он жаждет получить свободу».

Элинор инстинктивно положила руку на живот. Что же ей теперь делать?

Бежать. Но куда? Вернуться к Лайонелу невозможно. Окажись она у лорда Стейнбриджа, Николас тотчас же вернет ее назад. Кроме того, она доверяла графу не больше, чем его брату.