Читать книгу - "Тайна принцессы - Елена Золотарева"

хочется погладить его по загривку, чтоб успокоился.

Посланник поначалу тушуется, переминается с ноги на ногу, но собравшись, одергивает полы пиджака, прочищает горло и делает, наконец, то, для чего пришел.

— Принцесса Силия, — кланяется он, хотя меня почти не видно из-за спин манурцев, — королева прислала меня, чтобы обсудить с вами свадебные мероприятия.

Теперь моя очередь проседать под взглядами манурцев, но секретарь протягивает записку. Аджай забирает, и тот боязливо одергивает руку.

«Принцесса, надеюсь, ты не станешь огорчать свой народ побегом. После стольких лет жизни в неопределенности и войне, они заслужили праздник.»

— Я сообщу о своем решении позднее, — не успеваю договорить, как дверь захлопывается и я снова оказываюсь под перекрестным огнем.

— Нет! — звучит с двух сторон так громко, что я подпрыгиваю на месте.

— Нет! Нет! Но маме лучше не отказывать напрямую, — пытаюсь успокоить мужей.

— О народе она печется... — сквозь зубы цедит Нур.

— Думаю, она хочет задержать Сирену на планете. А от нас избавиться.

Зажимаю глаза ладонью. Аджай прав на все сто. Почему-то я ни капли не сомневаюсь, в том, что истинная цель матери именно такова.

— Думаю, мы можем продолжить без вас. Силия, каларинья, улетайте отсюда, — отец подходит, обнимает мои плечи и с улыбкой смотрит в сторону сопящей Таи. — Не упускайте время любить, дети. Будьте счастливы.

Король по-родственному обнимается с моими мужьями, хотя по насупленным бровям заметно его смущение, и мы тут же покидаем дворец, окруженные охраной.

Аджай несет на руках спящую Таю, пока Нур пытается выйти на связь с кораблями на орбите.

— Дыра! — ругается себе под нос, смотря в небо, — связи нет! Как такое может быть? Проклятые мессаниты!

Смотрю в небо и замечаю несколько разрозненных вспышек.

— Странно.Их не так много!

— Но разрешения на вылет нам не дают.

— Видимо, кто-то очень хочет, чтобы мы остались, — скрепит челюстью Аджай.

Боже! Эта ночь никогда не закончится...

Возвращаемся в свои комнаты, и Аджай укладывает девочку в кровать.

— Милая, тебе нужно отдохнуть. Ложись и ты.

— Думаешь, это надолго?

— Посмотрим. Если твоя мать заговорила о свадьбе, то явно планировала, что мы останемся.

— И кто-то выбрал иной путь задержать нас, — Нур потирает морщинку на лбу, а после переводит взгляд на ночное небо.

— Вы думаете...

Озвучить то, что в моих мыслях, страшно.

— С нами они ничего не смогут сделать, не беспокойся об этом. Главное, держаться вместе в любых обстоятельствах, — Нур кладет руки на мои щеки, и я прикрываю тяжелые уставшие веки, наслаждаясь его теплом. — Поспи, так и время быстрее пройдет.

— Нур прав, солнце. Тебе не стоит испытывать свой организм на стойкость. Ложись.

Аджай нежно сжимает кончики моих пальцев и тянет к постели.

— А вы?

— А мы пока подумаем, как связаться с Лайсоном. Спи, любовь моя, — Аджай помогает снять туфли и подтягивает теплое одеяло, укрывая меня ровно до подбородка, как я люблю.

Я же спешу уткнуться лицом в подушку, потому что при упоминании мужчины, с которым пришлось попасть в очень пикантную ситуацию, щеки покрываются румянцем. Желание вернуться на Ману-р становится еще сильнее. Даже немного стыдно за то, что нравы чужой планеты отозвались моему сердцу. Но я не хочу спорить с собой. Альвента не была моим домом много лет и вряд ли что-то изменится.

Чувствую тяжелую горячую ладонь на своей голове, и, наконец, расслабляюсь. Погружаюсь в сон, но тут же оказываюсь в тревожном пространстве, где слышу свое имя несчетное количество раз.

— Сирена, открой глаза, детка!

— Силия, проснись!

Пока с трудом разлепляю веки, сердце уже чует опасность и заполошно бьется о ребра.

— Ч-что? — тру глаза, пытаясь вернуть ясность зрению, но, когда слышу долгий стон, понимаю, что с Таей что-то не так.

Подскакиваю и на четвереньках бросаюсь к ее части кровати. Мокрые волосики налипли на лоб, остальные разметались по подушке, щеки горят алым цветом, нижняя губа трясется. Ее стон, то переходит в плач, то в устрашающую тишину, и я прижимаю ладонь к губам, чтобы самой не взвыть от ужаса.

— Белка, малыш! — мои пальцы дрожат. Только прикоснувшись к ее огненной щеке, понимаю, насколько они холодны. И внутри меня лед. Я будто вся скована льдом и не могу ни пошевелиться, ни сказать ни слова.

— У нее жар, но анализатор не может определить болезнь, — Аджай показывает мне стик с мигающим экраном, на котором обозначена ошибка.

— Отравления быть не может, мы проверяли всю еду и напитки! — Растеряно водит глазами Нур, и его вид вгоняет меня в еще большую панику. Когда они спокойны, я уверена, что все будет под контролем, но сейчас...

— Силия, мы сами не справимся. Нужно позвать врача.

— Да, конечно, — клацая зубами, соглашаюсь я, и ложусь рядом с дочерью. Беру ее ручку в свою и прижимаю к губам, — сейчас, маленькая. Придет доктор и тебе станет легче.

Но Тая не слышит. Она заунывно всхлипывает, временами утихая, и эти секунды тишины кажутся самыми страшными. Я замираю над ней, прислушиваясь, дышит ли она, бьется ли ее маленькое сердечко, А, когда ее изможденное тельце подает признаки жизни, до крови прикусываю губы, чтобы не заорать от отчаяния и боли.

— Силия, позволь доктору осмотреть ее, — Нур мягко оттаскивает меня от дочери, но я до последнего держу ее пальчики в своих, а когда маленькая ручка плетью падает на постель, не выдерживаю. Слезы градом катятся по щекам.

Хочется уткнуться лицом в грудь любимого мужчины, позволить себя утешить и убедить в том, что все будет хорошо, но понимаю, что сейчас не та ситуация. Я должна взять себя в руки! Должна стать сильной и успокоиться!

— Что с ней? — смахиваю слезы и подняв голову, смотрю на врача, требуя ответа.

Женщина, примерно моего возраста, продолжает осматривать Таю, попутно переключая датчики, прикрепленные к ее телу, и, кажется, не замечает ничего вокруг. Нутром чувствую, что доктор как и все мы не понимает, что происходит, но паники в ее глазах нет. Она делает свою работу.

Кусаю кончики пальцев, но Аджай убирает мои руки от лица и крепко прижимает к себе. Подстраиваюсь под ритм его дыхания, но мне не хватает кислорода. Я задыхаюсь!

— Каларинья!

Приход отца остается для меня незамеченным. Я