Читать книгу - "Пленник страсти - Джорджет Хейер"

В общем-то, не было ничего удивительного в том, что вскоре весь город заговорил о шевалье де Гизе. Каким-то образом ему удавалось произвести шум. Похоже, в его планы не входило затаиться и выжидать. Бумаги его были в полном порядке, покровительство де Лоса помогало ему проникнуть в любой дом, стоило об этом только намекнуть, и он вовсю этим пользовался. Практически в Мадриде не осталось никого, кто бы не слышал о шевалье. Тех, кто с ним не встречался, можно было пересчитать по пальцам. Двор продолжал молчать. Королю Филиппу надо было обдумать ответ, набросать депешу, поразмыслить над ней, отложить в сторону, чтобы еще раз подумать. Те, кто пытался поторопить его католическое величество, делали это себе на погибель. Он ничего не делал, не взвесив все хорошенько. Думал он методично, продумывая все до мелочей, и не без основания гордился тем, что всегда принимал только тщательно обдуманные решения.

В какой-то степени медлительность Филиппа вполне устраивала сэра Николаса, ибо он был бессилен, пока Доминика оставалась в Мадриде. Однако, если Филипп будет тянуть слишком уж долго, ему, возможно, придется искать другого курьера, чтобы отправить ответ семейству Гизов. Спору нет, сэр Николас был бы очень рад заполучить этот ответ в свои руки, но у сэра Николаса не было никакого намерения заниматься делами Уолсингхэма в ущерб своим собственным. В зашифрованном письме де Гиза, копия которого была надежно спрятана у сэра Николаса, и так было немало интересного для государственного секретаря. Касались эти сведения некой Мэри Стюарт[80], в настоящее время — политической узницы в Англии. В письме приоткрывались некоторые планы насчет ее будущего, причем их авторство явно принадлежало его величеству королю Филиппу и герцогу де Гизу. Хорошенькие дела задумывались под шумок! От одних этих планов у государственного секретаря волосы встанут дыбом!

А пока, сэр Николас бродил по городу, понемногу собирая информацию, которая могла заинтересовать не только Уолсингхэма, но и сэра Френсиса Дрейка, и лорда-адмирала Говарда, барона Эффингхэмского. На Кадисской набережной строился новый флот, и сэр Николас тщательно запоминал размер и вооружение кораблей, в особенности высоких галеонов.

Такое поведение хозяина вызывало у Джошуа Диммока одни только вздохи и нервную икоту. Джошуа, называвший себя человеком тихим и боязливым, время от времени начинал дрожать, как в лихорадке. Оснований для этого у него было предостаточно, так как он твердо знал, что Боваллет бывает весел и беззаботен только тогда, когда играет с опасностью, подстерегающей его со всех сторон.

— Хозяин, — спрашивал он, — неужели никто ни о чем не догадывается?

— А, только французский посол, — отвечал ему сэр Николас. — Он даже послал одну из своих ищеек допросить меня — очень тонко, как ему показалось.

— Господи помилуй! Это же все нам испортит! И что вы ему сказали, хозяин?

— А, я дал ему исчерпывающий ответ, можешь не волноваться, — вот и все, что рассказал слуге сэр Николас.

В понедельник вечером Доминика была в доме Алеперо. Когда сэру Николасу удалось, наконец, вырваться из дружеских объятий тетки, он направился прямо к племяннице, с успехом вытеснил какого-то восхищенного кавалера и, судя по всему, принялся рьяно ухаживать за ней.

Дон Диего, пристально за всем следивший, поспешил приблизиться, и но мало чего этим добился.

— А, это вы, мой юный жених! — протянул сэр Николас. — Вы пришли вовремя, сеньор. Донья Беатриса как раз спрашивала о вас. Так что мы не смеем вас задерживать.

— Моя мать, сеньор? — недоверчиво переспросил дон Диего, с яростью глядя на него.

— Да, мой дорогой друг, ваша мать. Как я понимаю, вам не хочется нас покидать, это льстит моему самолюбию, но сдается мне, что истинная тому причина — обаяние прекрасной дамы. — Тут он поклонился Доминике.

— Мне трудно поверить, сеньор, что я так срочно понадобился моей матери, — холодно возразил дон Диего.

— Я уверен, что вы себя недооцениваете, — сладко заметил сэр Николас.