Читать книгу - "Анна К - Дженни Ли"

дел» и «Паранормального явления»[39], да еще в халате за четыреста долларов! – прошептала Лолли, потому что готова была ручаться, любопытная секретарша пытается подслушивать. – Не переживай, рано или поздно она остановится. Но однажды, много лет назад, я сидела с ней, когда она смотрела отрывок с трансформацией Андреа[40] из «Дьявол носит “Прада”», и в конце концов она согласилась купить мне синий мини-рюкзак «Прада». Тут есть и ништяки.

– Что за ништяки? – спросила Кимми. Ничто не заставляло ее чувствовать себя младшей сестрой сильнее, чем Лолли, изъясняющаяся непонятным сленгом крутой девчонки.

– Преимущества, тупица. Ладно, мне пора. И в следующий раз веди себя как нормальный человек, напиши, вместо того чтобы звонить и пугать до полусмерти.

Кимми, теперь понимая, в чем дело и чувствуя жалость к маме, сидела и смотрела вместе с ней, как гаснут шестнадцать свечей, по крайней мере, еще десять раз, а после вытащила диск и просмотрела кино на своем ноуте. После этого финал фильма навсегда врезался в ее память.

В отредактированной воображаемой версии Дня святого Валентина Кимми, конечно же, была бы одета иначе, вероятно, в розовое платье (весьма банально), но что поделать, если Кимми всегда шел именно этот избитый оттенок. Даже при том, что венок казался ей унылым, он был у нее: точно такой же, как у рыжей, только не в таких отвратительных цветочках и, разумеется, без гипсофилы. Как только толпа схлынет, он будет там. Граф был ее Джейком Райаном, но вместо красного «Порше» он стоял, прислонившись к черному автомобилю «Мазерати». Но Вронский точно так же застенчиво улыбался и махал рукой, как и герой фильма. В версии Кимми она не удивится: «Кто, я?» – и не станет оглядываться через плечо. Уж она-то будет знать: он приехал ради нее. И он будет держать коробку шоколадного зефира в форме сердца, потому что сегодня – День святого Валентина в конце концов.

Кимми искренне верила: это будет первый день в ее жизни, когда она почувствует, что влюблена и у нее есть парень. Но все закончилось в отстойную субботу (так она называла ту мучительную ночь в клубе).

– Кимми, прекращай мечтать. Поехали! Мы опаздываем. – Мать усадила дочь на заднее сидение «Убера», который ждал их у обочины.

Кимми с ужасом обнаружила, что это – тот самый «Убер» с гигантским красным медведем на переднем пассажирском сидении, что проезжал мимо некоторое время назад. Будет истинным чудом, если она переживет этот до нелепого глупый день.

IV

Прежде чем открыть картонную коробку, Анна несколько минут держала ее на коленях. Сначала она обменялась любезностями с Томасом, одним из постоянных водителей отца. Она давно не видела шофера, и он показал ей фотографии своих новорожденных внуков-близнецов, появившихся на свет в Нью-Йорке на Новый год. В ответ Анна сообщила ему, как будет проходить выставка Вестминстерского клуба, что напомнило ей: она забыла взять плюшевые писклявые игрушки в форме сердечек – для собак.

Ли Энн и Али, кинологи, забрали Джемму и Джона Сноу в воскресенье вечером, перед тем как она отправилась на ужин с Александром. Нужно, чтоб питомцы привыкли жить без хозяйки, а в понедельник утром им в первую очередь сделают груминг в Нью-Йорке. Анна могла бы накануне забрать Джемму обратно в Гринвич, но решила, что Джону будет спокойнее, если его сестра останется рядом. Это напомнило девушке о собственном брате, который реже попадал в неприятности, если она находилась поблизости.

Начав сдирать скотч с коробки ногтями, она заметила, как ее руки дрожат. Анна знала, что это глупо, но никак не могла успокоиться. Ее никогда бы не взяли в саперы, это точно.

С тех пор как они расстались на платформе одиннадцать дней назад, Анна ни разу его не видела. Хотя это было не вполне так. Однажды на прошлой неделе она решила за обедом подсесть к Беатрис, и они обсуждали, как здорово повеселились на вечеринке и Джейлин. И, словно играя в кошки-мышки, ни одна девушка не упомянула Вронского. Когда Анна спросила, оставалась ли Беатрис в Нью-Йорке на выходные, та ответила, что по воскресеньям возвращается в Гринвич, чтобы побыть с семьей. Она показала Анне фото нового «Рендж-Ровера» своей матери, который та получила в подарок от отца Беатрис на День святого Валентина. На снимке Анна заметила Вронского на водительском сидении, но он не смотрел в камеру. Ей потребовались все силы, чтобы не схватить телефон Би, не увеличить картинку и не рассмотреть профиль Графа. Вместо этого она сказала, как ей нравятся гигантские красные банты на новеньких машинах, и ей всегда было интересно, где их делают.

– Несомненно, их собирают крохотные китайские ручонки, – ответила Беатрис, и Анна не отреагировала, хотя заметила, что Беатрис осознала свою ошибку, но не извинилась (вероятно, подумав, что, раз ее собеседница не китаянка, она не обидится). Это было язвительное замечание вполне в духе Стивена, Анна привыкла к подобному, пусть и относилась с неодобрением.

– Твоя мама довольна подарком? – спросила Анна.

– И да, и нет. Она оттащила меня в сторону и спросила, знаю ли я причину, по которой отец почувствовал себя настолько виноватым, что купил ей новую тачку. Она как раз получила машину два года назад, но сама редко садится за руль. – Беатрис рассмеялась, но Анна вновь никак не отреагировала: она не могла избавиться от ощущения, будто девушка дразнит ее, поэтому пыталась реагировать на все осторожно.

– А у твоего отца были причины чувствовать себя виноватым? – Анна заглотила наживку.

– Зависит от того, насколько ты пуританин, – беззаботно фыркнула Беа. – Мне кажется, нет. Но, вероятно, действительно есть какая-то девица двадцати с лишним лет, прыгающая на его члене. Более чем вероятно! Мой отец не святой.

– Я этого и не ожидала, яблоко от яблони недалеко падает, – бросила Анна.

– Черт возьми, девочка! Всегда знала, что в тебе прячется маленькая ведьма! – взвизгнула Беа.

Первым порывом Анны было тотчас извиниться, но, прежде чем она успела это сделать, Беатрис приложила свой идеально наманикюренный палец к губам приятельницы, чтобы остановить ее.

– Не смей просить прощения. Монашки слишком скучны, а я знаю, ты не такая.

Довольная похвалой, Анна провела остаток обеда с Би и ее подругами – стайкой популярных девушек, чьи темы для разговора ограничивались модой, мальчиками, сплетнями, короткими шутками и взрывами смеха. Это была довольно забавная смена окружения для Анны, которая решила иногда подсаживаться к ним. Теперь, когда Александр уехал в университет, они уже не могли быть вместе в кафе «Уик», и она тратила обеденное время