Читать книгу - "Жестокая свадьба - Тала Тоцка"

Отец наверняка был уверен, что его порадует эта новость, и Дан не стал его разубеждать.

— Ты неслышно вошел.

— Я здесь уже три часа. Ты крепко спал, сынок.

— А Зарема давно ушла?

— Я встретил ее у входа в клинику. Она была заплаканная… Что-то случилось, Дан?

Даниял закрыл глаза. Станет ли отец лгать?

— Ты был в курсе, что Арисханов ее прессует? Почему, зная, что я дал согласие на брак только если он будет фиктивным, он все равно решил продавить дочь. Зачем было присылать ее ко мне со снотворным и таблетками для потенции?

— Что за глупости, Дан, какими таблетками? — поморщился отец. Значит, сам факт попытки Арисханова сблизить дочь с мужем для него не новость… Дан глубоко вдохнул. Насколько мог.

— Ты знал, что это он ее ко мне отправил?

Отец вздохнул и отвел взгляд.

— Зураб с самого начала рассчитывал, что ты передумаешь. Не смотри так на меня, сынок, я тоже на это надеялся. Что ты отойдешь, а Зарема поможет забыть твое горе. Твою Дану не вернуть, а жизнь продолжается, и я верил, что если она будет рядом, ты посмотришь на нее другими глазами. Она красивая, молодая, почему бы…

— Зураб узнал, что брачной ночи не было, — перебил его Даниял, — он начал угрожать, что признает брак недействительным и отправит ее в дальнее село к родне прислугой. Что произошло, отец? Арисханову больше не интересно слияние, если он готов доказывать в суде, что я не сплю с его дочерью?

— А вот это для меня самого неожиданность, — отец помрачнел. — С тех пор, как мы сговорились о вашем браке, тринадцать лет весь бизнес с обеих сторон был ориентирован на это слияние. Я пользовался связями и влиянием Арисхановых, но я не подозревал, что у него такие финансовые дыры, сынок. Откатать назад сейчас не выгодно ни нам, ни ему, думаю, он блефовал и пугал ее.

— Почему именно я? Пусть женит сына на нашей Раяне и…

— Потому что ты мой наследник, и весь бизнес унаследуешь ты.

— Зачем нужны дети, чтобы потом так обращаться с ними? — Дан облизал пересохшие губы. — Для тебя тоже главнее бизнес, чем счастье моих сестер?

— Нет, Даниял, — отец выглядел убедительно, — я не навязываю девочкам женихов. И твое счастье для меня не пустой звук.  Я тоже был за то, чтобы ты присмотрелся к Зареме, но только для того, чтобы помочь тебе забыть свое горе. Я очень любил твою маму, Дан, но когда ее не стало и отец свел меня с Аминат, я пошел на этот брак и не жалею.

— Отец, — Дан сглотнул, глядя в потолок, — ты изменял маме?

— Нет, что ты, пока Лена была жива, я и думать не мог о других женщинах.

— А почему тогда потом у тебя не переводились любовницы?

Отец умолк и отвернулся, а Дан продолжал:

— Если бы ты ее любил как маму, то никогда такого не позволил. Те два месяца без Даны, когда я уехал, я и думать ни о ком не мог, только о ней, на других женщин даже не смотрел. Зачем ты женился на Аминат, если никогда ее не любил? Тем более, когда ты знал, как это бывает…

— Тебе нужна была мать, — на этот раз отец выдержал взгляд.

— Перестань, отец, — поморщился Дан. — Сестры пошли одна за другой, Аминат было не до меня, меня растила бабушка. Потом ты и вовсе отправил меня сюда. Почему ты не подождал, а вдруг бы встретил кого-то и полюбил как маму?

— Это невозможно, — глухо сказал отец, закрыв лицо руками, — таких как она больше нет. Зато у меня есть дети. Я очень хочу, чтобы они у тебя тоже были, и Зарема…

— Зачем нужны дети, отец?

— Это смысл жизни. Чтобы было кому оставить бизнес.

— Выходит, смысл жизни в том, чтобы было кому передать деньги. Значит, главнее все-таки они? Не деньги зарабатываются, чтобы семья ни в чем не нуждалась, а семья подгоняется под то, чтобы деньгам было удобнее, так?

Отец замолк, пораженный, а Дан продолжал:

— Посмотри правде в глаза, папа, ты жил так, потому что так удобнее. Жена нужна для продолжения рода, в остальном можно жить в свое удовольствие. У тебя ведь и сейчас есть любовница, думаю, не ошибусь, если она моложе Аминат. И все все знают, главное, лишь бы фасад был цел и намарафечен, а что там за ним, никого не касается. Ты все время любил меня больше, чем девочек.

— Потому что ты ее сын.

— Но ведь они тоже твои дети. Ты ими совсем не занимался. Да, ты их любишь, но они не видели того, что в детстве получал от тебя я.

— Девочек воспитывают женщины.

— А я, — здесь голос подвел Данияла и предательски дрогнул, — если бы у меня родилась девочка, я бы сам ею занимался. Сам воспитывал свою дочку. Что там нужно делать с детьми — гулял, играл, водил в детский сад, читал и кайфовал бы от этого. Я любил бы ее еще и потому, что любил ее мать. Больше жизни.

— Мне приходилось много работать, — попробовал возразить отец, но Дан его перебил.

— Это бег по кругу, пап. Дети нужны, чтобы было кому оставить наследство, при этом времени на них нет, потому что наследство надо заработать, — и добавил твердо: — Потому я и не хочу детей. Чтобы вы не смогли сделать с ними то, что сделали со мной.

— Я хотел, чтобы моими наследниками стали наши с Леной внуки, дети ее сына, — с болью сказал отец, глядя вперед невидящими глазами.

— Извини, — бесстрастно ответил Даниял, — этого не будет. Я хочу выйти из семейного бизнеса, выкупить свою долю у Рустама. Если ты не возражаешь, пусть он заменит меня, он сможет. Когда закончится процесс слияния, я разведусь с Заремой, я предложил ей получить образование, найти занятие по душе. Но мне не верится, что Арисханов не попытается ее снова кому-то всучить подороже. Поэтому сказал, пусть присмотриться к Рустаму. Демуров любит ее много лет, и я не прощу ему того, что он мне об этом не сказал.

— Наш Рустам? Влюблен в Зарему? — удивление отца было неподдельным.

— Да. Если бы я знал, никогда не согласился на этот брак. И если Зарема захочет выйти за Рустама, надо сделать так, чтобы Арисханов узнал об этом уже после. А пока я запрещаю ему приближаться к ней. Он хотел, чтобы наш брак перестал быть фиктивным, брак не станет настоящим, но и прессовать дочь он больше не посмеет. А дальше пусть Зарема сама выбирает, как ей жить.

— Ты не можешь забыть эту девочку, Даниял? — помолчав, спросил отец.

— Я только о ней и думаю. Ты знаешь, я тогда не понимал, почему она отказывалась брать у меня деньги, сердилась, когда я запрещал ей работать. А она просто не хотела, чтобы кто-то мог управлять ее жизнью так, как мы все распоряжаемся жизнью Заремы. Чем больше я думаю об этом, тем больше поражаюсь, откуда в такой хрупкой девочке было столько сил и упорства. Она так не хотела зависеть от меня, вмешивать в наши отношения деньги, и кто-то этим воспользовался. Я уверен, ее вынудили. Она сама не стала бы делать это по собственной воле, ее заставили. Или обманули. И я должен найти тех, кто это сделал.