Читать книгу - "Отважный спаситель - Мэри Лу Рич"

Проклятие, вот это уже ни к чему! Ник не мог выносить ее слез и рыданий. Он подумал о долгих темных месяцах, когда он не будет ее видеть, не будет слышать ее голоса. О ночах, когда ее не будет рядом и она не будет искушать его, как в тот раз во время грозы. Он судорожно вздохнул.

Сняв перчатки, Ник шагнул к Саманте. Она смотрела на него своими зелеными глазами, полными слез.

— Давай я тебя поцелую.

Подойдя к ней вплотную, Ник обнял ее за плечи и притянул к себе. Их взгляды встретились, он наклонился.

Прижавшись губами к нежным губам Саманты, он просунул язык между ее ровных белоснежных зубов и крепко, яростно поцеловал. Поднял руку и вынул черепаховый гребень из волос. Словно шелк, волосы упали вниз. Когда она стала вырываться, он сунул руку в эту пышную копну, вынудив ее успокоиться. Другая его рука стала шарить по верху голубого ситцевого платья. Он нащупал крохотные пуговицы и почувствовал, как одна из них оторвалась, упала и покатилась по полу.

Саманта била его кулаками в грудь, но он не обращал на это внимания, поскольку перед его глазами стояла картина, как она тянула к нему руки и звала к себе в постель. Усмирив ее неистовым поцелуем, Ник просунул руку под платье, сдвинул нижнюю рубашку и обнажил грудь. Его разгоряченному взору предстали пышные белоснежные округлости. Он сжал одну из них и почувствовал, как ее сосок набухает. Ник стал чертить вокруг него медленные круги, и тот сделался тугим и розовым. Нагнувшись, Ник взял его в рот и принялся посасывать и покусывать, лаская языком.

Саманта застонала, обвила его шею руками и притянула Ника поближе.

Ник проделал с другой грудью то же самое. Когда Саманта стала извиваться от ласк, он оставил сосок, прижался ртом к ее набухшим губам и начал ласкать их кончиком языка.

Глаза Саманты светились желанием, она изо всех сил прижалась к Нику. А Ник снова и снова целовал ее, его язык проник между зубов, а тем временем руки неистово сжимали и тискали ароматную, нежную плоть грудей.

— Ты моя, котенок, моя, — прошептал Ник. Он забормотал, перемежая английские и шайеннские слова любви, а его руки не переставали ласкать ее разгоряченное тело.

Наконец он ослабил объятия. Саманта покачнулась и едва не упала, но он успел подхватить ее за ягодицы. Подняв девушку на руки, он прижался к ее животу возбужденным мужским естеством.

Саманта обвила руки вокруг его шеи. Она вцепилась Нику в волосы на затылке и стала покрывать его лицо нежными поцелуями.

Ник понял, что она готова отдаться. Видит Бог, как долго он этого ждал! Ник, взяв ее поудобнее, понес к кровати. И в этот момент ему вспомнилось, как она, полуобнаженная, целовала Джеффа. Ник испытал мгновенный приступ гнева. Маленькая ведьма! Нет, она не поймает его в ловушку! Ни за что! Ник разомкнул руки и бросил Саманту на матрац.

Рот у нее приоткрылся, она недоумевающе уставилась на Ника.

— А теперь, дорогуша, ты получила свой поцелуй, — хрипло сказал он. Дрожа от переполнявших его эмоций, он схватил собранные вещи и покинул комнату. От того, что месть состоялась, настроение у него поднялось. Он спустился вниз, насвистывая мелодию. «Пусть она целует Джеффа и любит Билли», — злорадно подумал Ник.

Приторочив свои вещи к седлам, Ник минуту постоял и направился к сараю. Взяв чепрак, он положил на него несколько пакетов. Снова войдя в дом, подошел к комнате Розы и тихонько постучал. Дверь открылась, и Ник вошел внутрь.

— Я принес кое-какие вещи и хочу, чтобы ты их положила под елку на Рождество.

— На Рождество? — Роза удивленно вскинула брови. — Не понимаю тебя, Ники. А почему ты не можешь это сделать сам?

Он опустил пакеты на стул и обнял женщину за плечи.

— Потому что меня здесь не будет. Я еду на ранчо. И останусь там до весны.

— Por Dios![6]На ранчо?! А как же твоя жена? Она отправляется с тобой?

— Нет. Я еду один. — Наклонившись, он поцеловал Розу в щеку. — Береги себя — и ее тоже. — Прежде чем Роза успела спросить его о чем-то еще, он вышел из комнаты.

— Ник!

Перед ним стоял кузен.

— Я видел оседланных лошадей. Куда ты едешь? — спросил Джефф.

— Я тоже хотел бы это знать, — послышался голос Джейка, который приковылял из столовой и остановился рядом с Джеффом.

— В «Горную долину». Хочу там провести зиму, — устало объяснил Ник.

— В «Горную долину»? Какого черта ты собираешься там делать? — взорвался Джейк. — И как быть с Самантой? Ты собираешься удрать и оставить ее?

— А тебе не кажется, что это лучшее из того, что я мог бы для нее сделать? — ответил Ник.

— Эта девочка любит тебя. Ну, право, не знаю, — покачал головой Джейк. — Никогда не видел более твердолобого и упрямого человека, чем ты.

— Она заслуживает лучшего. Поэтому я и уезжаю.

— Я вижу, что ты уже твердо решил, но думаю, что это несусветная глупость. Да ты там можешь до смерти замерзнуть!

— Побереги себя, дед. — Ник сжал плечи Джейка. — Увидимся весной.

Открыв дверь, он шагнул на крыльцо. Следом за ним вышел Джефф.

— Давай выкладывай, — предложил Ник, глядя на кузена. — Я вижу, ты горишь желанием что-то высказать.

— Ник, я знаю, почему ты так поступаешь, и думаю, что ты форменный дурак, — без обиняков начал Джефф. — Неужели ты ее совсем не любишь?

— Допускаю, что хочу ее. Но любить? — Ник покачал головой. — Черт побери, да я даже не знаю, что это такое — любовь. — Он пожал Джеффу руку. — Позаботься о ней ради меня. — Сжав ладонь в кулак, легонько ткнул им Джеффа в подбородок. — И о себе тоже. Увидимся весной.

Саманта лежала на кровати, и в ее глазах стояли горючие непрошеные слезы. Она пыталась справиться с ними, ибо гнев был сильнее обиды. Как смеет он обращаться с ней таким образом?

— Проклятие, Ник, ты заплатишь за это! — прозвучал ее голос в пустой комнате. Тело Саманты предательски ныло и требовало ласк, которые он лишь обещал, но так и не подарил. Зажимая края порванного платья, Саманта подбежала к окну и раздернула шторы.

Внизу высокий, поджарый человек в черном взобрался на Скаута. Закурив сигару, потянул за повод тяжело нагруженную вьючную лошадь. Подняв голову, он увидел Саманту. Зажав между белых зубов сигару, сложил губы в улыбку. Поднял руку в черной перчатке, сдернул с головы шляпу и церемонно поклонился. Затем, водрузив шляпу обратно, более не оборачиваясь, пустил лошадей галопом.

Саманта смотрела в окно до тех пор, пока Ник не исчез из виду. На сердце у нее было тяжело и горько, гнев не отпускал ее. Прислонившись лбом к оконной раме, она вдруг почувствовала себя одинокой и потерянной. Губы у нее задрожали. Более не в силах сдерживаться, она разразилась рыданиями. Затем подняла кулак и погрозила им в сторону гор: