Читать книгу - "Таинственный всадник - Марша Кэнхем"

Роберт Дадли не волновался до тех пор, пока часы в библиотеке не пробили пять раз. Он дремал перед очагом, держа в руке стакан с коньяком, и проснулся, когда стакан оказался на полу. Пробормотав проклятия и от души выругавшись, он посмотрел на часы. Потом, увидев пустой стол позади, понял, что сидит совершенно один.

Городской дом Тайрона был неприметным трехэтажным зданием, расположенным в самой отдаленной части респектабельного района Ковентри. Убранство и меблировка первых двух этажей выдавали холостяка, который предпочитает развлекаться подальше от дома. Полки в библиотеке были заполнены книгами и картами. Посетители дома номер 33 по Прайори-лейн не видели здесь ничего, что указывало бы на тайную жизнь Тайрона Харта.

Гости редко нарушали тишину верхнего этажа. Здесь были личные покои: большую спальню украшала массивная мебель, дальше располагались гардеробная и кабинет. В дорогом, изящном хрустальном графине прекрасный французский коньяк, который он мог потягивать, играя на фортепьяно в кабинете или вытянувшись во всю длину в белой эмалевой ванне, которую он вывез с Дальнего Востока. Большая кровать занавешена тяжелыми бархатными драпировками; роскошные толстые ковры под ногами закрывали почти весь пол из полированного дуба.

Апартаменты Роберта Дадли, хотя и менее просторные, но не менее удобные, располагались в цоколе. У него была большая отдельная спальня и гостиная недалеко от подсобных помещений: кухни, кладовой и винного погреба. Повар и служанка приходили каждый день, но была и горничная, постоянно жившая в доме: Мэгги Смоллвуд, миниатюрная темноволосая ирландская деваха, однажды вечером заявилась с черного хода с запиской от Джеффри Бартоломью, чтобы выяснить, нет ли здесь вакансии домоправительницы. Местный писарь ручался за ее характер и добавлял, что она убежала от жестокого мужа, который колотил ее исключительно для собственного развлечения, и что любая помощь, которую они могли бы оказать ей, будет принята с большой благодарностью как личная услуга. Бартоломью был не только хорошим писарем, но и прекрасным осведомителем Капитана Старлайта, и, прожив месяц в доме, Мэгги нашла свое место и в сердце Дадли, и в его постели.

Он услышал ее мягкие шаги у себя за спиной, когда пытался опуститься на здоровое колено и подобрать осколки разбившегося стакана.

— Мистер Тайрон еще не вернулся? — спросила Мэгги.

— Похоже, нет еще, — ответил Дадли.

Она пожала плечами и, коснувшись его руки, слегка отодвинула в сторону, опустилась на колени и собрала осколки стекла. Взгляд Дадли стал мягче, он с нежностью смотрел на живот Мэгги, который день ото дня становился все круглее.

— Ты должна быть в постели, — заявил он.

— Ты тоже должен, — ответила Мэгги. — Он не мальчик, которого надо ждать ночами и держать свечу зажженной на подоконнике, чтобы он не споткнулся и не расквасил себе нос.

— Ему и самому это не нравится, но у меня что-то на душе неспокойно. — Роберт Дадли посмотрел в окно и нахмурился, увидев, что унылый серый свет уже позволяет различать очертания деревьев, домов и даже их цвет. — Он должен был давно вернуться, — покачал головой Дадли.

— Может, он… куда-нибудь завернул. Отвлечься. — Мэгги умолкла, когда его рука стиснула ее руку. — Ты сам хорошо знаешь, как бывает, — добавила она тихо.

Рука Дадли легла на грудь Мэгги, прикоснулась к соску, лаская его. Он вспомнил, какой была эта женщина, впервые переступив порог дома на Прайори-лейн, — худая, изможденная, с грязными волосами, похожими на паклю, а во взгляде таились страх, опасение и ожидание. Она была замкнутой, работала спокойно и старательно; Дадли старался избегать ее общества, смущаясь собственной хромоты, считая себя уродливым из-за шрамов, которых было слишком много на его теле. По утрам Мэгги не раз наблюдала, как этот мужчина превозмогает боль в ноге. Однажды вечером она пришла к нему в комнату и принесла бальзам, который сама приготовила из трав и камфары, и, несмотря на его протесты, настояла, чтобы он разрешил ей сделать массаж колена. Он не ждал от этой процедуры чудесного исцеления, но ощутил заметное облегчение — нога стала более подвижной, и по утрам он уже не испытывал прежней нестерпимой боли, от которой искажалось лицо. Каждый вечер после этого он с удовольствием наблюдал, как пальцы Мэгги трудились над его задеревеневшими, искореженными мышцами. А потом он стал замечать и кое-что другое — он вдруг обратил внимание, что волосы ее в свете пылающего очага обретали каштановый оттенок; он с удивлением обнаружил, что лицо ее округлилось, а когда она улыбалась — это происходило все чаще, — появлялись ямочки, а глаза сияли, словно ограненные изумруды.

— Да, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. — Я знаю, я очень хорошо знаю.

Внезапный стук во входную дверь застиг обоих врасплох. Мэгги положила на пол осколки стакана, Дадли огляделся вокруг.

— Как ты думаешь, кто это может быть? — жарким шепотом спросила Мэгги.

— Ш-ш-ш. — Дадли приложил палец к ее губам, призывая помалкивать, а сам неловко пытался встать на ноги. Колено не хотело слушаться, словно не понимая, что это совершенно необходимо сейчас, но он наконец справился и дохромал до стола; открыв ящик, вынул длинноствольный пистолет и быстро проверил, заряжен ли он, чтобы подстраховаться.

— Спускайся вниз по лестнице, — спокойно приказал он Мэгги, — и сделай так, чтобы тебя никто не видел.

— Но, Робби…

— Делай как тебе сказано, любовь моя. Немедленно.

Мэгги кивала, ее глаза округлились, но в них не было никакого страха, и он понял, что она сделает так, как он велит, — она безраздельно доверяет ему.

Дадли поставил зажженную лампу на стол и вытащил оружие из-за спины. Он пригладил волосы и ослабил ворот рубашки, а когда открыл тяжелую дубовую дверь, то громко зевнул, показывая, что никак не мог проснуться.

— Какого дьявола?..

— Вы мистер Дадли?

Шел сильный дождь, и Робби скосил глаза, пытаясь заглянуть под низко надвинутую шляпу.

— И если это я?

— Если это вы, — Финн стащил с головы промокшую шляпу, — то я хочу вам сказать, что мистеру Харту срочно необходима ваша помощь, причем сейчас же, немедленно.