Читать книгу - "Офень флая федьма - Елена Амеличева"

примчалась — причем, самолично. Дело-то серьезное. Но в шкафу пусто. Улики куда-то делись. Но куда?

Глава 45

Челом бью

— Все у тебя, Марьяна через одно место вечно! — зло бросила ведьма.

— Это точно, — согласилась безропотно.

А чего с правдой спорить? Такая уж я уродилась. Лучше порадуюсь, что меня за «самодеятельность» не развоплотили в дым или не обратили в какого-нибудь жука костяника, у которого одна радость в жизни — картоху точить. Верховная у нас дама гневливая да на расправу скорая, это всем известно. Сначала проклянет, а потом сама с интересом рассматривать будет то, что получилось.

Лучше согласиться, чем потом по родному саду лягухой скакать. Мухами-то пробавляться врагу не пожелаешь. Они ж неизвестно где своими лапками бегали, по каким субстанциям, антисанитария сплошная. Да и что там есть? Крылья одни, того и гляди, подавишься. И с голоду неровен час помереть, и от отравления. А еще хуже, коли хулиганы соседские в выходное отверстие соломинку вставят, надуют пузо, а потом в пруд бросят — смотреть, как ты будешь пытаться уплыть на дно. Им потеха, а тебе срамота сплошная, все караси со смеху всплывут кверху пузом.

Шум, грохот, топот на лестнице отвлек нас с Дамирой от выяснения хитроумного устройства моего житья-бытья. Мы глянули на дверь, в которую с той стороны ударило чем-то с силой, заставив гулко вздрогнуть.

— Драные метелки! — взвизгнула побледневшая Верховная, отскочив в сторону и запулив в то, что ворвалось в комнату, сгустком защитного заклинания — видимо, на всякий превентивный случай.

— Бяяя! — раздалось из вспышки, окутавшей комнату.

— Вот козел! — в сердцах выкрикнула я, увидев, как мой рогатый муженек налетел на Дамиру, воткнулся рогами прямиком ей в попендру, уронил дамочку на пол, пробежался по ней, как по лужайке, и завопил, что есть мочи, дурным голосом свое любимое:

— Бяяяяя!

Верховная тоже завопила, примерно то же самое, только уже по-человечески. Причем, верещала-то она по-людски, а уползти пыталась по-пластунски, будто раскатанный в лепешку таракан.

— Да уймись ты! — крикнула я на Тимьяна — во всю мощь ворожейских легких.

Затихли оба — и супружник, что дела не убавит, найдет способ все усугубить, и Дамира, что заползла в кресло и, поджав под себя ноги, уставилась на рогатого, что сам был, мягко говоря, ошеломлен произведенным фурором.

— Простите, — пробормотала я, разве что кланяться перед ней не начав. — Это вот такая дурная животина у меня, вечно что-то набедокурит, — схватив негодяя за огрызок цепи, что болтался на его шее, потащила к выходу.

И как это отродье с цепью-то умудрилось справиться, скажите на милость⁈ Ведь не привязываю больше его, оглоеда, на веревку, он ее зубами перетирает и бежит проблемы мне искать. На цепь посадила, думала, надежнее будет. Ведь кобелю гулящему самое оно. Но и тут облом — и с цепи сорвался, бракодел! Лишь бы напакостить, а уж как, возможность сыщется — это сто процентов про моего супружника!

— Бяяяя! — негодяй вдруг взбрыкнул, будто диким конем себя возомнил, вырвался из моих рук и снова помчался к Верховной.

Ну медом она ему намазана, не иначе!

— Мамочки! — завизжала та, с перепугу забравшись на спинку кресла и замерев там, словно канарейка на веточке.

— Бяяяяяя! — проревел Тимьян и бухнулся на колени.

Вот прямо натуральным образом: лапы передние подогнул, рухнул наземь — на пол, то бишь, лбом с челкой кудрявой в половицы ударился.

Челом бью, иначе и не скажешь. Прошения только не хватало, чтобы свитком с рогов свисало, сверкая круглой сургучной печатью.

— А это… это… — просипела Дамира, с подозрением его разглядывая, — это и не козел ведь вовсе! — она сползла на сидение — медленно, словно змея.

Вот резвые метелки, разглядела-таки. Я мысленно чертыхнулась, поминая родственников вплоть до седьмого колена. Забыла напрочь, что у ворожей в модном нынче состоянии «стрессу» обостряются все магические способности. Да так резко, как и вовсе было бы не надо.

По крайней мере мне лично это ничем хорошим не светит. А плохим — всегда пожалуйста и в огромном количестве. Вот не припоминаю, сколько в Уложении бургомистра у нас обещано розог выдать нерадивой жене, что магией муженька попользовала без его на то согласия. Знаю, что много. И это в случае легкого правонарушения.

А коли супруг претерпел весомые моральные и физические страдания, унижен был да понес ущерб деловой репутации — опозорился перед дружбанами в таверне пропойной, например, все, можно жене бедной сразу в бега подаваться, а не то и вовсе на каторгу отправят добрые судьи. Они ж мужчины.

А вот ежели бы в суде женщины сидели, так неизвестно еще, кто бы виновным был признан. Ведь муж-то мог и за дело огрести. Супруга ведь не будет его просто так магией чихвостить. Раз получил, значит, за дело. Вооружились бы тогда все судьи половниками да скалками, и как воздали бы мужику по заслугам от щедрот женских, мало бы не показалось! И перевоспитали бы мигом, и деньги налогоплательщиков сэкономили — ведь после вынесения приговора и его исполнения уже и срок в камере не нужен.

— Точно, точно, — пробормотала Верховная, когда слезла с кресла. — Марьяна, это же… — ахнула. — Это ж муж твой под заклинанием. Каким же? — повела носом, как жена, встретившая мужа поздно ночью из трактира. — Странное дело, не узнаю. Что за заклятие? — уставилась на меня. — Говори, чего молчишь!

* * *

Глава 46

Цыц, консерва!

— Так я и сама не знаю, — призналась честно. — Видите ли, тут такое дело вышло. Мерзавец этот, что мужем моим зовется, тот еще прохиндей оказался. В одиночку так рождаемость в регионе повысил, что впору отчет губернатору подавать о перевыполнении всех планов. Скоро новые садики и школы придется срочно сооружать, дабы его отпрысков учить, лечить и все прочее.

— И за это ты его в козла обратила? — Дамира сморщила нос.

Меня она не любила, это точно, но и мужичков, у которых ширинка сама расстегивается, когда мимо не осчастливленная его вниманием дамочка идет, тоже недолюбливала, как и многие другие женщины. Все-таки ведьмам тоже женская солидарность не чужда. И им частенько хочется венец творения высших сил — как себя именуют носители брюк, напоить ядком, на