Читать книгу - "Мне ее нельзя - Кира Лафф"

Я сломлена. И больше так не могу. Я признаюсь ему. Вывалю всю как есть. Скажу, что мы не родные, скажу про свои чувства…

И если он отвергнет меня — быть может, тогда я, наконец, протрезвею⁈

Резко встаю с кровати и выхожу из комнаты. Должно быть, он у себя?

Вытирая с лица слёзы, тихо иду вверх по лестнице. Я слышала, как кто-то приехал. Быть может, это была мама? Надеюсь, она не встретиться мне на пути!

Делаю последний шаг и открываю дверь его спальни.

— Даня? — тихо зову, в темноте проходя к кровати. Дыхание сбивается, я ещё никогда в жизни не чувствовала себя такой уязвимой!

Включаю ночник.

Кровать застелена. Тут никого нет…

Сердце неприятно колет. Где он? Густая кровь бьёт по барабанным перепонкам.

Выглядываю в окно.

Неверяще вглядываюсь в ночную пустоту. Его машины нет.

Он уехал. Он снова бросил меня одну.

Глава 49

Даниил

— Ольшанский, здорова! Какими судьбами? — Гера встаёт с места, протягивая мне руку.

Смотрю на него убийственным взглядом. Только сейчас, заметив его, я внезапно понимаю, откуда у Полины та отрава. Она взяла у Геры. Вот только хрен знает, что он попросил взамен. Он трогал её? Что он с ней сделал?

Пустота внутри наполняется лютой злостью. Мне хочется ударить кого-нибудь. Мне хочется причинить боль. Хоть как-то выплеснуть яд, что отравляет изнутри. Моя душа медленно плавится под его действием, я будто теряю сам себя. Превращаюсь в обрубок своей прошлой личности… Гниющую гангрену, которую остаётся лишь ампутировать.

Застываю возле стола своих приятелей, игнорируя протянутую руку капитана нашей команды.

— Не в духе? — он усмехается, переводя всё в шутку. — Ладно, бросай кости.

Гера садится обратно, а я опускаюсь рядом с хмурым Артёмом. Соколов смотрит в свой полупустой стакан, и не говорит мне ни слова.

Помимо Геры и Арта за столом еще два парня из команды и три малознакомых размалёванных девчонки.

— Пить будешь? — спрашивает Матвей, пододвигая мне бутылку текилы.

Молча киваю и присасываюсь к горлу. Пью залпом, чувствуя, как алкоголь всё больше притупляет рецепторы.

— Эй, дамам оставь! — кричит Гера, тиская на коленях одну из девчонок.

Я не слушаю его и ничего не отвечаю. Продолжаю молча пить, глядя в пустоту перед собой. Все, кроме Артёма о чём-то болтают и веселятся, пританцовывая на месте под лёгкий рок.

А я прилагаю все усилия, чтобы удержать внутри выпитое. Разъедающее внутренности ощущение вопреки ожиданиям становится всё сильнее. Прикрываю глаза. Начинается вертолёт, и меня снова мутит.

Отвращение к самому себе становится просто невыносимым. Опускаю голову на сложенные на столе руки и смотрю на липкий пол бара, считая валяющийся под столом мусор. Даже после того случая в Лондоне, когда мать застала меня со своей лучшей подругой мне не было так херово. До этого момента я вообще, кажется, не испытывал угрызений совести. Просто переступал через тех, кому сделал больно без сожалений. Но сейчас… непривычные, жуткие эмоции обрушиваются на меня ураганом раскаяния. Вот только изменить я уже ничего не могу. Я сделал это с ней. Сделал с той, что должна была остаться чистой. Испачкал её, растоптал. Отравил своим пороком.

Удушающая волна брезгливости к самому себе не даёт дышать. К глазам подступают слёзы, и я неловко вытираю их пальцами, стараясь, чтобы никто не заметил.

Мне хочется вырвать своё сердце и выбросить его куда-нибудь очень далеко. Так далеко, чтобы больше никогда, сука, ничего не чувствовать!

Блядь! Я даже дышать не могу! Мне просто хочется, чтобы всё закончилось…

— Ты как, норм? — негромкий вопрос Арта пробивается сквозь пелену отчаяния. — Сбросил напряжение?

Отворачиваюсь, незаметно вытирая лицо рукавом, а потом распрямляюсь.

Лицо Артёма плывёт перед глазами. Рядом с ним лежит какой-то неприметный тёмный пакет. Видимо, он сегодня «работал».

— Что там у тебя? — опускаю взгляд.

— Да всё как обычно, — он вздыхает. — Ненавижу это дерьмо.

— Так что там? — настойчиво спрашиваю.

— Транки, кекс, азот, окси… — Артём вздыхает. — Грёбаная аптека.

Друг внезапно осекается и смотрит на меня.

— А ты зачем спрашиваешь? Тебе всё равно не дам. Ты, итак, уже в хлам упорот.

— Просто интересно, — вру. — Ты же знаешь, я только бухаю, — через силу выдавливаю кислую улыбку, чтобы скрасить его подозрительность. Язык уже с трудом ворочается. Чисто физически, я в говно. Но только физически. Потому что в голове всё те же мысли. Всё те же воспоминания. И с каждой минутой, пока я в сознании, становится только хуже.

— Вот и молодец, — Арт хлопает меня по плечу. — По какому поводу нажираешься?

— А что, нужен повод? — кривлю губы.

Я не хочу, чтобы сейчас мне лезли в душу. Никто. Даже Артём. Этот груз навсегда останется только со мной. Я буду нести его сам. Я и Полина.

— Слушай, — быстро оглядываю стол. Все заняты своими делами. Гера сосётся с девчонкой, нагло шаря у неё под юбкой, парни бухают и не обращают на меня внимания. — Сходи принеси ещё выпить, м? А то я сам, боюсь, не дойду.

— А тебе не хватит? — он оценивающе смотрит в мои невменяемые глаза.

— Ты что полиция нравов? — огрызаюсь.

— Ну ладно, как знаешь, — Арт встаёт, оставляя пакет на месте. — Сейчас вернусь.

Пока друг отправляется к стойке бара, за которой уже скопилась небольшая очередь, а я быстро лезу в его пакет. Наугад беру пару свертков и закрываю его, делая как было.

Потом встаю и иду в туалет.

Ноги уже с трудом держат тело. Перед глазами плывёт. Наталкиваюсь на какого-то мужика в кожанке, и он хмуро цедит:

— Смотри, куда прёшь!

Я лишь киваю, и продолжаю идти, наталкиваясь на стены. В одной из кабинок пусто. Запираюсь в ней и вынимаю свёрток.

Беру две таблетки и пихаю их в рот. Проглатываю и возвращаюсь к раковине, чтобы запить.

Снова ловлю собственное отражение в зеркале. Меня дико ведёт. Тело колотит от ненависти и отвращения.

Размахиваюсь и заряжаю по зеркалу.

— Чтобы ты сдох, сука! — рычу, чувствуя, как в кожу впиваются осколки битого стекла. Изображение трескается, а на костяшках выступает кровь.

В следующий момент меня ведёт в сторону. По телу разливается приятное онемение. Пока просто адреналин, ничего особенного…

Выхожу из уборной, направляясь обратно к столу. Арт уже сидит на своём месте, перед ним полная бутылка текилы.

Друг разливает её по стопкам и двигает одну мне. Машинально опрокидываю её в себя, чувствуя, как приятно покалывают кончики пальцев. Да где же этот ебучий эффект? Мне просто нужно отключиться. Мне нужно выключить эту зудящую боль хоть на минуту!

— Даня? — над головой раздаётся знакомый голос.

Я слышу его, но будто из-под тощи воды. Артём пихает меня в бок, потом шлёпает по лицу. Выныриваю в реальность, медленно оборачиваясь.

— Дань, тебе что, плохо?

Взгляд ползёт еле-еле. Сперва я вижу короткое красное платье. Но не целиком, а словно выхватываю его яркими вспышками. Помещение расплывается. Я слышу смех, потом снова голос… и прикосновение к плечу.

— Даня, познакомишь меня со своими друзьями? — настойчиво спрашивает… Вика? Это же Вика, моя мачеха? Или мне чудится?