Читать книгу - "Роковой рубин - Дебора Смит"

— И каково оно — оказаться свободным и образованным человеком? — спросил мистер Гантер.

— Хорошо. Я не создан просиживать штаны за партой. Делаю, что хочу, читаю, что хочу, сам за себя отвечаю.

— А все же не мешало бы поступить в колледж. Например, изучать геологию.

Джейк обвел рукой голубовато-зеленые горы, стеной встававшие вокруг:

— Вот мои лучшие учителя. Кто сможет дать мне больше?

— Да, деньги в банке говорят, что ты кое-чему научился.

— Им не жалко. Я ведь много не беру. Мы понимаем друг друга.

— Но все же колледж…

— Это для Элли. Она получила в университете стипендию, а я буду помогать родителям платить за то, что ей может понадобиться дополнительно. И потом, если я отсюда уеду, кто же будет работать на эти чудовищные налоги за Коув?

— Так что, ты из этой долины никуда?

— А зачем? Я — здешний. Мне эта долина нравится.

— Ты любишь эти места, — поправил его мистер Гантер. Поскольку Джейк на это ничего не сказал, он дипломатично перешел к следующей теме: — Ну и каковы же твои планы?

— Немножко добывать камни, немножко работать на отдел шерифа поисковиком, — Джейк посмотрел на бладхаунда, который блаженно растянулся на травке в опасной близости к маминой клумбе с ирисами. — Если, конечно, Бо не сбежит от меня, не выдержав еженедельной антиблошиной процедуры. Хотя за столько времени пора бы ему уже и привыкнуть.

— Мужчина может зависеть от нрава своей собаки. — Мистер Гантер рассматривал Бо — четыре килограмма складочек на рыжей шкуре. — Особенно если собака настолько уродлива, что больше ее никто не возьмет. — Мистер Гантер значительно откашлялся. — Но приходит время, когда мужчина спрашивает себя, не нужен ли ему кто-то еще? Двуногий, а не четвероногий. Пахнущий получше, чем Бо, и в кружевном белье…

— Однажды Элли напялила свой лифчик Бо на голову, и он не особенно возражал.

— Ладно, мальчик, нечего ходить вокруг да около. Ты очень симпатичный забияка, и ставлю все, что у меня лежит в банке, что разные, нахальные девчонки бегают за тобой. А ты, говорят, никогда… ну, сам понимаешь. Никогда даже удочку не закидывал, чтобы, рыбку поймать, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Джейк стоял, скрестив руки на груди.

— Просто выжидаю, когда проплывет рыбка получше, — сухо ответил он. — А с удочкой у меня все в порядке.

Мистер Гантер покачал головой и рассмеялся.

— Ну, уж что-что, а сила воли у тебя есть. — На этом он счел возможным закончить обязательный обмен любезностями и перешел к цели своего визита. — Твоя маленькая рыбка потихоньку подрастает. Шлет тебе подарок к окончанию школы.

Саманта! Его охватило волнение и любопытство. Он помнил десятилетнюю девочку, какой она была четыре года назад, но в то же время перед его мысленным взором неизменно стоял ее взрослый образ, промелькнувший однажды в его воображении — образ, который, вероятно, сейчас приближается к реальности.

Коротко поклонившись в знак благодарности, он принял подарок, но не спешил его распаковывать. Он привык защищать свой внутренний мир, свое понимание вещей, свои чувства, свои отношения с людьми. Мистер Гантер подождал с минуту, но зря — Джейк делал вид, что внимательно изучает неправдоподобно тоненькую голубую ленточку. Ему вспомнилась молчаливая светловолосая малышка, которая ухитрилась вплести ленточку даже в коровий хвост и смотрела на него самого так, словно собиралась тоже чем-нибудь украсить.

— Ну ладно, — наконец сказал мистер Гантер. — Я так понимаю, ко мне здесь относятся примерно как к москиту. Ты не передумал, мы пойдем на следующей неделе копать на Торговую гору?

— Конечно, пойдем.

Мистер Гантер, уже поставив один дорогой, ручной работы ботинок в машину, застыл в раме дверцы, как эдакий пузатый Рей Роджерс, и задумчиво посмотрел на Джейка.

— Ты действительно думаешь, что испанцы Де Сото добывали там изумруды?

Джейк кивнул. Лицо его было непроницаемо.

— Так гласит легенда. Миссис Большая Ветвь говорила, что ей рассказывал об этом ее прадедушка. Будто бы он нашел трехсотлетние деревья каштанов, которые росли у входа во что-то похожее на заброшенную штольню. Потом эти деревья погибли.

— Интересно, — сказал мистер Гантер. — Столько подобных легенд оказались просто сказками, но ты почему-то решил, что эта — не сказка.

— Посмотрим.

— Ты знаешь, у тебя, наверно, сильно развито шестое чувство — иначе как ты находишь и людей, и предметы?

— Нет. Я читал. Я учился. Только логика.

— Ладно. Не хочешь, чтобы зря болтали о твоих способностях, и правильно. А то оглянуться не успеешь, как повалит народ со всякими картами Таро, листьями чая и прочим, хоть надевай тюрбан да добывай себе хрустальный шар.

— Вынужден разочаровать.

— Франни Райдер любит все эти глупости. У нее в магазине постоянно толкутся и гадалки по руке, и предсказатели судьбы. Кого там только нет. Она собирает вокруг себя больше психов, чем белка орешков. А бедная мисс Сэмми смотрит на них такими глазами, словно они вот-вот уведут у нее из-под носа кассовый аппарат. — Мистер Гантер взобрался в машину, захлопнул дверцу и, выставив локоть в открытое окно, покачал головой. — Знаешь, это как дети священника — они в детстве так объелись религией, что, став взрослыми, совсем не заходят в церковь. Так и твоя рыбка — вокруг нее столько всей этой чепухи, что она скоро, кажется, у собственной тени будет спрашивать документы, чтобы не сомневаться в ее существовании.

Помахав рукой, он наконец уехал. Джейк неподвижно стоял посреди двора, обдумывая услышанное. Потом подошел к террасе, сел на ступеньки и стал медленно развязывать большой мягкий сверток.

Одеяло. Золотисто-коричневое одеяло, простеганное удивительно знакомыми зигзагами — Джейк узнал орнамент чероки. Он провел огрубевшими кончиками пальцев по крошечным ровным стежкам — неужели человеческим рукам под силу такая тонкая работа! Восхищенно вздохнув, он положил руки на мягкую материю, впитывая ее тепло. Саманта сшила ему одеяло — чтобы он спал под ним, чтобы предавался мечтам. Как могла она знать, что для него каждую ночь заворачиваться в это одеяло — это словно бы спать с ней.

Черт, ведь ей всего четырнадцать лет! До сих пор он не позволял себе так думать о ней — или, по крайней мере, изо всех сил старался. Он положил одеяло рядом с собой на теплый деревянный пол террасы и не удержался от искушения еще раз погладить его рукой. Но этот непроизвольный жест заставил его вздрогнуть — прикоснувшись к ее подарку, он словно прикоснулся к ее отчаянию. И застыл, обеими руками вцепившись в одеяло и слепо глядя в пространство.

* * *

— Все пропало. Все наши сбережения. И виновата в этом я. — Мама упала на диван в гостиной, невидящими глазами глядя на окно, закрытое занавесками, которые Сэмми сделала сама — из экономии. Она также шила и одежду для всех троих, и работала в магазине каждый день после школы и по субботам и воскресеньям. Сэмми молча стояла посередине небольшой комнаты, скользя глазами по мебели, купленной на блошином рынке и любовно приведенной в порядок. Она чувствовала себя так, словно ее предали. Столько лет тяжелой борьбы за то, чтобы не зависеть от чековой книжки тети Александры. Она, правда, сделала первый взнос за этот маленький домик, в котором они теперь жили, но Сэмми очень гордилась тем, что последующие выплаты они делали сами.