Читать книгу - "Девочка Дракона - Юлия Четвергова"

— Это не так! — рыкнул парень. — Да что ты за упрямая ослица такая! Иногда настолько слепая, что сил нет!

— Чего?! Сам ты осёл! — обиженно возмутилась. — А ну, пропусти!

— Не собираюсь! Ты меня уже не просто бесишь, а достала, принцесса!

С этими словами Грозовский всем телом прижал меня к стене.

— Я расскажу твоей невесте, а потом твоей матери, то ты…

Мне заткнули рот жестким, напористым поцелуем. А его язык, воспользовавшись говорливостью, проник в мой рот, исследуя и жаля за те слова, которые не понравились зверю.

Я пыталась что-то возмущенно бурчать, пыталась отпихнуть его, и даже прикусить язык наглецу, но Грозовский ловко избегал кары. А его руки не теряли даром времени, скользя по изгибам талии, наглея ещё больше, ныряя под кофту.

Внутри всё моментально сжалось в тугой узел. Тело стало напряженным. А кожу, к которой прикасались его пальцы, обжигало, заставляя дёргаться от того, что было невыносимо, слишком приятно.

— Перестань, — отчаянно прошептала в его губы, когда он мне дал передышку. Возможность вдохнуть хотя бы немного воздуха.

— Не могу, — он прижался носом к моей шее, с каким-то отчаянием вдыхая мой запах. Чем заставил мои щеки вмиг стать ярко красными, словно две помидорки.

— От тебя неприятно пахнет. — пискнула, потому что Рома сжал меня в своих объятиях так, что косточки захрустели.

Услышав, что я сказала, парень недоуменно отстранился, уставившись на меня во все глаза.

— Не понял… — настороженно протянул.

— Ненавижу запах сигарет. — скривила носик. — И курение в принципе.

И не врала ведь. Терпеть не могу, когда кто-то курит рядом. А запах после курения, который остаётся во рту и на одежде — ещё хуже. И сейчас мне пришлось прочувствовать на себе ещё и вкус сигаретного дыма по полной.

Отвратительно. Теперь я поняла, почему от парня всё время пахло мятой. Наверняка спасался жвачкой, чтобы хоть как-то прибить никотин во рту после курения.

Заметив полное замешательство на лице Грозовского, я воспользовалась этим моментом. Неспешно обогнула его, поняв, что он не собирается меня удерживать.

И припечатала, прежде чем уйти:

— Теперь я не просто ненавижу тебя, Грозовский. У меня на тебя аллергия!

Выскочила в коридор я с бешено колотящимся сердцем. Но никто не последовал за мной. Не сказал ничего вдогонку, хотя обычно наша грызня длилась очень долго.

Сумка осталась в шкафчике, так что пришлось возвращаться за ней, прежде чем сбегать домой.

Судорожно собирая свои вещи после физкультуры, чтобы постирать, не заметила, как ко мне кто-то подошёл. И когда этот «кто-то» легонько похлопал меня по плечу, чтобы привлечь внимание, у меня чуть сердце в пятки не ушло.

Признаться, я ожидала увидеть Грозовского, который бы в эту минуту напоминал Ангела Возмездия, но за моей спиной оказался обычный парень. Да, после Ромы все парни казались на его фоне обычными…

— Привет. Я давно за тобой наблюдаю, ты мне понравилась, и, — русоволосый парнишка неловко потёр затылок рукой, взъерошив волосы, — я хотел бы пригласить тебя вместе сходить на посвящение в студенты. Там намечается грандиозная вечеринка и я подумал, что было бы неплохо…

Я больше не слушала смущенное бормотание парня, имени которого не знала, потому что он банально забыл представиться. Как словарный запас не растерял — загадка. И согласно кивнула, мысленно недоумевая, как мне эта идея не пришла в голову раньше.

Если у меня появится парень, Грозовский точно не станет больше за мной бегать. Это будет ниже его достоинства.

Русоволосый парень, завидев мою довольную физиономию, естественно, принял всё на свой счёт и обменялся контактами, заверив, что обязательно напишет сегодня вечером, чтобы ещё раз всё обговорить. Извинившись за сумбурное приглашение, паренёк помахал рукой на прощание и удалился восвояси.

А я привалилась спиной к шкафчику и, прижимая к себе сумку с вещами, не могла избавиться от странного предчувствия, что так легко избавиться от Грозовского не получится. Но… попытка не пытка, не так ли?

Глава 17

Около месяца назад…

Роман Грозовский

Званый ужин проходил в самом сердце мегаполиса. В одной из элитных квартир, где жила Карина и её семейство.

Всё было мило. Приторно. Слащаво. И наигранно.

Я в который раз пожалел, что дал матери обещание быть на этом ужине, вместо того, чтобы поехать к Снежинке и извиниться. Просто узнать, как у неё дела. Наверняка, плохо…

Чуть поостыв после того, как я понял, что Юля не собирается никому рассказывать один маленький секрет, который узнала по идиотской случайности, я всё-таки решил с ней поговорить.

И хотя моё появление на пороге её дома выглядело бы по меньшей мере глупо, после того, что я вытворял в последние дни, ничего поделать с собой не мог. Меня будто магнитом тянуло в бюджетный район нашего города. Туда, где жила она.

А объясниться… это уже дело второстепенное. Главное, чтобы впустила к себе домой, а там постараюсь найти подходящие слова.

— Как тебе вечер, Роман? — поинтересовалась мать Карины, видимо, заметив, что я летал в облаках, и даже не пытался сделать вид, что мне интересны новые тенденции в моде.

— Чудесно, — выдавил из себя не то улыбку, не то оскал.

Судя по выразительному взгляду Элеоноры, вышел перекошенный оскал. Но я старался!

— Надеюсь, тебе понравилась Паста Болоньезе, мы с мамой сами готовили. — с гордостью заявила блондинка Карина.

И вот кто на самом деле соответствовал стереотипному мнению о блондинках. В отличие от той, к которой меня тянуло так, что я нетерпеливо ёрзал на стуле в ожидании окончания этого «распрекраснейшего» вечера.

Поняв, что от меня ждут ответа, поджал губы и выдал первое, что пришло на ум:

— Макароны, как макароны. — безразлично пожал плечами.

— Мы с Ромой выйдем подышать свежим воздухом. — промокнув губы салфеткой, произнесла Элеонора и поднялась из-за стола, заметив вытянувшиеся лица Карины и её матери. — Вы же не против?

Слащавая Карина и её не менее слащавая мамаша приторно улыбнулись и заверили нас, что нам не о чем волноваться, они найдут, чем скрасить досуг в недолгое наше отсутствие.

Было бы неплохо, если бы они в принципе скрасили сегодняшний досуг без нашего присутствия.

Засунув руки в карманы брюк, и чувствуя себя ужасно неуютно в костюме, передёрнул плечами. Уставился на тысячи огоньков, горящих из окон многоэтажек, которые говорили о том, что хозяева, несмотря на поздний час, ещё даже не собирались готовиться ко сну.

Элеонора