Читать книгу - "Обаятельная Вера - Диана Машкова"

Она лежала и с тоской думала о том, что любовь имеет право на существование только, если чувства взаимны. Безответные эмоции опасны, и каждый ответственный человек обязан подавить их еще в зародыше.

Но иногда проблема таится в безвестности. Она, например, не может знать, испытывает Марков к ней ответную симпатию или относится игриво ко всем женщинам сразу.

Существует же особая порода мужчин, настроенных не на отношения с одной дамой сердца, а на формирование вокруг себя сонма поклонниц. Порядочный человек всегда скажет «Катенька (Ирочка, Верочка...), ты – чудесная девушка, но мы можем быть только друзьями». И все! Катенька (Ирочка, Верочка...) справится со своими чувствами и вновь обретет свободу.

А Марков? В работе он честен и не боится правды. Но как ведет себя в личной жизни? Какие бы усилия ни прилагали институтские охотницы, а получить информацию о «контактах и связях» нового проректора не удалось.

Вполне может статься, Илья Владимирович с удовольствием пудрит мозги всем желающим женщинам. Это так выгодно: обилие на-все-готовых-поклонниц повышает самооценку. Кроме того, на влюбленных девушках и женщинах можно прекрасно ездить.

Можно предположить (теоретически), что одна из них – секретарша ректора. Неплохо попадать на прием вне очереди и получать отметку «срочно» на все свои документы. А другая, скажем, библиотекарь. И она по первому зову бросит свои дела, займется поиском нужной литературы. А третья – проректор по хозяйственной части, и тебе одному во всем институте не приходится слезно выпрашивать реактивы. А четвертая – студентка, которая отлично моет полы и готовит, а пятая – талантливая коллега, которая только и ждет твоих поручений, а шестая, седьмая, восьмая... И вовсе не обязательно с ними со всеми вступать в близкие отношения. Достаточно мило улыбаться, держать на коротком поводке. Женщины – в поисках любви и тепла – становятся слишком доверчивыми.

Нарисованная воображением картина заставила Веру Александровну встрепенуться. Глупость! Марков другой. Или она в свои сорок лет совершенно не знает жизни.

Неоднократно ведь убеждалась: благородный и ответственный в профессиональном отношении человек не может в вопросах иного рода вдруг оказаться бесчестным. И, напротив, тот, кто беспорядочен в личной жизни, как правило, так же ведет себя и в делах: ему ничего не стоит обмануть и предать в собственных интересах. А это не похоже на Маркова.

То, что при огромном количестве влюбленных женщин Илья Владимирович, как утверждают институтские сплетни, до сих пор один – объяснимо. Обжегся на первом браке, говорят, был женат на богатой и неуравновешенной даме – и боится теперь «в тихий омут».

Его взгляды на жизнь, его стремление к справедливости казались Вере не просто близкими – они словно были взяты из ее собственной головы. Будь она мужчиной, точно так же вела бы себя и действовала теми же методами. Только, к сожалению, она родилась женщиной. С одним явным отличием от представителей рода мужского – неподконтрольной жаждой любви, которой всемогущий Господь Бог, злой шутник, наделил весь слабый пол. И это, наверное, было единственным, чего Вера всю свою жизнь не могла ему простить.

Из-за матери.

Лида была юной девочкой, красавицей студенткой второго курса, когда вышла замуж за отца Веры – уже профессора, известного и уважаемого в университете человека. Девушке было лестно, что такой мужчина обратил внимание на нее. Брак с ним сулил шикарную жизнь: квартиру в центре города, статус, уверенность. А Александр Иванович действительно полюбил – страстно и на всю жизнь.

Родня матери – девушки с рабочих окраин – тут же бросилась уговаривать ее принять предложение. Такой шанс дается в жизни лишь раз! Такой мужчина – счастливый билет, за который многие борются и воюют годами. А он достался ей даром, совсем без усилий. Поэтому и не ценит!

Лида оценила, да так и не смогла полюбить. Хотя, наверное, тогда ей это не казалось таким уж важным. Настоящий мужчина – вот основа основ! А Александр Иванович был настоящим: внимательным, заботливым, щедрым. Ради Лидочки готов был на все.

В общем, свадьбу сыграли. Лида в белом кружевном платье – профессор специально возил ее за нарядом в Москву – с холодным взглядом и улыбкой послушной девочки на губах. И сияющий от счастья Александр Иванович – в солидном черном костюме, при бабочке. На всех фотографиях видно, как он тянется к ней: трепетно обнимает, держит за руку или нежно прижимает к себе. А Лидочка отстраняется едва уловимо.

Вера родилась через год после свадьбы. Бабушка – Лидина мать, – воспользовавшись ситуацией, перебралась жить к молодым из своих трущоб: «Дочке учиться надо, нельзя пропускать занятия из-за ребенка!»

Одним словом, Вера свою маму видела редко. В университете Лидочка пропадала до поздней ночи – после занятий шла в библиотеку или в студенческий клуб: организовывала концерты, готовилась к выступлениям. Александр Иванович всегда и во всем поддерживал молодую жену: студенческие годы даются лишь раз, нельзя запираться в четырех стенах. Тем более о ребенке было кому позаботиться.

Самые яркие воспоминания о матери у Веры остались такие: ей пять лет, бабушка легла в больницу на операцию, а Лида сидит в детской комнате на кровати с учебником и тетрадями. Лицо у нее недовольное: брови нахмурены, лоб сморщен.

– Мамочка, я пить хочу, – попросила Вера тихо: отец, уходя на работу, предупредил дочку, что маме мешать нельзя. Обещал, что она побудет рядом, но развлекать не станет – у нее в школе комиссия, скоро открытый урок.

Лида молча встала и принесла в чашке воды. Вера снова занялась игрушками, которые разложила на своем детском столике, но очень скоро ей стало скучно.

– Давай поиграем, – робко предложила она.

Лида только фыркнула в ответ.

– Когда будем обедать? – спросила девочка, заходя с другой стороны. Как ей хотелось тогда, чтобы мама хотя бы ответила! Чтобы вместе пойти в кухню, как с бабушкой, Вера бы накрыла на стол – поставила две тарелки, достала ложки, а мама пока подогрела борщ и котлеты. Хорошо, бабушка до больницы успела приготовить еды на целую неделю. А то сидели бы все голодные.

Лида снова, не произнося ни слова, пошла в кухню и тут же вернулась с полной тарелкой. Смела тонкой рукой Верины вещи с детского столика и поставила перед девочкой суп. Малышка поболтала ложкой борщ, в котором плавали желтые твердые кружочки жира. Потом потрогала тарелку – та была ледяной. Стало так обидно, что слезы сами собой покатились из глаз.

– Ешь! – услышав всхлипы, сказала Лида.

– Не буду, – пробормотала Вера, – суп холодный.

– Ешь!

– Не буду!

Мать снова встала и забрала у дочери тарелку. «Надо было делать аборт!» – выплюнула со злостью и вышла из комнаты. Вера тогда ничего не поняла, но запомнила это странное сочетание звуков.