Читать книгу - "Джентльменский клуб «ЗЛО». Безумно влюбленный - Александра Черчень"

Остаток вечера прошел почти безоблачно. Если не считать испорченного в финале настроения.

Но все дело в отдавленных в вальсе неловким баронетом пальчиках, а не в том, что рядом кружилась пара “Эштон и светловолосая зазнайка”.

Но именно на этом балу я познакомилась с еще одним важным для дальнейших событий персонажем.

Рафаэль Харрисон, граф Арундейл.

Когда нас представляли, я молча смотрела на словно сошедшего со страниц романтических романов мужчину и обмирала. И было от чего. Высок, мускулист, волосы черны, как вороново крыло, а глаза настолько синие, что это казалось неправдоподобным. Ко всему этому списку достоинств прилагался высокий титул, высокий доход и самый подходящий для женитьбы возраст.

– Мисс Дженнифер, вы прелестны, – восхищенно промолвил граф, склоняясь над моей рукой.

– Ох, право, вы меня смущаете.

Реакция на сказанный в сотый раз комплимент давно была отточена до мелочей. Потупленный взор, смущенный румянец на щеках и тихий голос.

Нет, я не была фальшивкой, но джентльмены не являлись большими оригиналами в деле комплиментов. А те, кто пытались отличиться, уж лучше бы этого не делали! Сравнения моих зубов с жемчугом, а носа – с горным хребтом впечатлили до конца жизни.

Но в остальном граф Арундейл меня порадовал. Спустя десяток минут и после пробно кинутого шара на тему увлечений, выяснилось, что охотиться лорд не любит, зато увлекается моделированием. Не сказать, что я находила что-то привлекательное в том, чтобы собирать из маленьких деталек шхуны, кареты и замки, но это нравилось мне гораздо больше, чем убийство невинных животных.

– А еще я очень люблю путешествовать, – мечтательно протянул Рафаэль. – Вы бывали в южных колониях, Дженнифер? Индия, Египет, Судан…

Если честно, мне при одних названиях этих стран сразу мерещилась испепеляющая жара, грязь и отвратительные насекомые. Нет, все же я была довольно балованным цветочком и ехать неведомо куда мне не особо хотелось, даже с мужем.

Смерила кандидата в мужья долгим взглядом и с улыбкой проговорила:

– Увы, я никогда не выезжала за пределы Англии.

– Вы многое потеряли! – с неподдельным энтузиазмом в синих глазах заверил лорд Харрисон.

Я опустила глаза, скрывая за ресницами легкий огонек скептицизма. Граф, ох граф… неужели, дожив до таких лет, вы не понимаете, что рай для вас может быть нешуточным испытанием для другого? А может и понимаете, но все равно так говорите.

Лиз на меня нет…

В такие моменты она позволяла себе больше, чем можно, и честно заявляла, что для женщины у меня до отвращения много мозгов. И губительно много самомнения.

Неизвестно, что хуже.

Пока граф с энтузиазмом распространялся о чудесах света, которые ему довелось увидеть в своих плаваниях, я мило улыбалась, хлопала ресничками и периодически задавала уточняющие вопросы. Это необходимо делать для создания видимости искреннего интереса.

Впрочем, о древностях и загадках я, и правда, слушала с любопытством. Кто воздвиг монументы на острове Пасхи; правда ли, что древние египтяне сумели построить величественные пирамиды при их уровне знаний?

В общем и целом, граф Арундейл меня заинтересовал и, что самое ценное, отчасти вышвырнул из мыслей Эштона Роуза и его безобразное поведение. Какое такое безобразное, спросите вы? Безразличное!

Вечером после бала я вернулась домой, отпустила к себе Лиз и, закрыв комнату, достала из нижнего ящичка секретера дневник.

Его я начала вести три года назад, после смерти родителей, и старалась быть с тетрадкой максимально честной. Как некогда говорил мне папа, нужно иметь кого-то, перед кем можно быть обнаженной. И не в телесном плане, а в душевном.

Наши с Робом родители погибли очень банально и от этого очень неправдоподобно. Авария на дороге. Карета перевернулась, мама свернула шею сразу, а отца пронзила насквозь металлическая часть внешней отделки.

Мы с братом остались под опекой нашего дяди, который, к счастью, не нуждался ни в нашем состоянии, ни в имении. Потому наша жизнь не особенно изменилась.

А вот мы – очень.

Я повзрослела. Поумнела. И поняла, что все в наших руках, потому никогда их не опускала.

И да, я была честной со своим дневником.

Я провела пальцами по мягкой коже переплета, чуть тронула ногтем уголок тетради и решительно открыла ее.

Итак, что у нас есть?

Записи я старалась делать раз в неделю. Это позволяло фиксировать самые важные события. Эмоции – дело тонкое, и если они не потускнели за седмицу, то это значит, что на проблему точно стоит обратить внимание, и это не минутная блажь.

Итак, что у нас происходило из важных событий.

Список моих возможных женихов пополнил граф Арундейл и сразу умудрился пробиться на первые позиции этого своеобразного рейтинга.

Я записала это и задумалась.

Что еще важного за неделю? А, пожалуй, и ничего.

Я медленно закрыла тетрадку и несколько секунд смотрела на ее обложку, после открыла и прочитала одну единственную фразу, написанную на первой странице.

Никогда не обманывай себя.

Дневник и это пожелание мне подарил отец.

Тетрадь вновь распахнулась на середине, и, перевернув еще несколько страниц, я вывела имя.

Эштон Ройз.

Правда в том, что Эштон никак не идет у вас из головы, о практичная мисс Дженнифер.

Когда неуклюжий рыжий юноша настолько сильно стал задевать струны души? И, главное, почему?! Я же ничего про него не знаю! Совсем ничего! Для привязанности, для симпатии нужны основания! Ничего не появляется просто так.

Оснований нет, а тоска есть.

Я уронила голову на руки и тихо застонала.

И самое отвратительное в том, что после всего, что я натворила в прошлом году, он даже смотреть на меня не хочет. А бегать за джентльменом недостойно леди!