Читать книгу - "Актриса года - Джон Кейн"

— Большое спасибо, — сказала супруга.

Уже уходя со сцены, Карен слышала, как муж сказал:

— Просто копия Терри Спеллинг, только совершенно бесталанная.

Комментарий, подобный этому, мог отбить охоту заниматься актерским мастерством у кого угодно. Но не такова была Карен. Она уже давным-давно решила, что не является просто начинающей актрисой, и быстренько закрутила роман с женатым помощником режиссера. Тот помог ей получить рольку на два эпизода в эротическом триллере, который затем был растиражирован на видео. Что, в сбою очередь, привело к роману с исполнительным продюсером с «Парамаунт», который устроил ее на роль в фильме с Жаном-Клодом Ван Даммом. В результате она снялась с Ван Даммом в двух фильмах — «Стальная армия» и «Пылкая ярость», — после чего в журнале «Мувилайн» с ней было напечатано коротенькое интервью, и это помогло получить роль в следующем фильме.

И тут наконец Карен повезло. Она изрядно подустала от Ван Дамма, с которым у нее вечно возникали стычки — не потому, что он не нравился ей, нет, просто ничем не хотел помочь. (Да наша Карен была готова трахаться хоть с трупом Никсона, если б это пошло на пользу ее карьере.) А потому она ничуть не пожалела в интервью красавца Жана-Клода. «Не парень, а слащавая, приторная бельгийская вафля, просто ужас какой-то!» — простодушно заявила она. И на публику произвели должное впечатление смелость и искренность девушки, посягнувшей на то, чтобы свалить с пьедестала кумира. Лиз Смит оценила этот комментарий и стала называть Карен «той маленькой беленькой блондинкой, которая не побоялась облаять слона». И буквально через неделю Карен получила предложение сняться с Джеффом Бриджесом в боевике. Гонорар составлял семьсот пятьдесят тысяч долларов.

После этого она снялась за два года в пяти фильмах: «Пурпурная луна» с Ричардом Гиром (в глазах которого во время сексуальной сцены светилось неподдельное воодушевление); «Из семи одиннадцать» с Люком Перри (по мнению Карен, у него была потрясающе красивая задница, и если б он произносил диалоги ею, а не ртом, то стал бы просто суперзвездой); «Ужаснее, чем мужчина» с Майклом Кейном (а он во время любовной сцены позорно заснул); «Удача палача» с Джоном Траволтой (в первый же день съемок он съел на ленч две миски спагетти, кальсони^[5], целое блюдо жареных перцев и половину сырного пирога, после чего во время съемок так пукал, что едва не вызвал землетрясение) и, наконец, в «Апокалипсисе» с Сильвестром Сталлоне (ей никак не удавалось избавиться от ощущения, что он учит роль чисто фонетическим способом).

Во всех этих фильмах Карен играла одну и ту же роль: девушку. И всегда играла одну и ту же сцену: выходила из душа (ванной, бассейна, джакузи) совершенно голая и занималась страстной, неистовой любовью с актером, игравшим главную роль. От фильма к фильму Ларс изощрялся, пытаясь разнообразить фасон стрижки ее лобковых волос, но в конце концов даже он впал в тоску и отчаяние.

Вплоть до прошлого года, когда ей вдруг обломилась роль американской монахини, которую насиловали и подвергали пыткам в Сальвадоре, в фильме Косты-Гавраса «Жертвоприношение». Знаменитый режиссер, не снявший за последние десять лет ни одного хита, пригласил на роль дипломата Джереми Айронса, но в «Уорнер бразерс» твердили, что и на женскую роль им нужно имя, чтобы обеспечить кассовый успех картине. Мишель Пфайфер, Джина Дэвис, Шарон Стоун и Деми Мур оказались заняты в других фильмах, и Карен получила роль за четыре дня до начала съемок. Впервые за все время занятая в фильме, где не требовалось красоваться нагишом, она не поленилась нанять репетитора, привезла его на место съемок и все вечера напролет работала над предстоявшей на следующий день сценой. И, надо сказать, старания ее окупились с лихвой, когда Роджер Эберт, посмотрев «Жертвоприношение», поднял большой палец и заметил, что «впервые в жизни Карен Кролл играла не грудями, а тем, что скрыто под одной из них, то есть сердцем».

— Ну вот, вроде бы все нормально, — сказал Ларс и начал опрыскивать прическу лаком и поправлять отдельные выбившиеся прядки.

— Будь душкой, ангел мой, взбей еще вот тут, самую чуточку, — попросила Карен. — Мне следует выглядеть хорошо, особенно на тот случай, если не попаду в номинантки. — По настоянию своего пресс-секретаря Сьюзан Сейковиц Карен согласилась, чтобы Леонард Молтин и его съемочная группа сняли, как она смотрит утреннее объявление номинантов. Если сама она станет кандидаткой на премию, то будет грандиозный успех и блестящее продолжение карьеры. Если нет, то, по уверениям Сьюзан, лишняя реклама тоже не помешает.

— Да выдвинут тебя, дорогая, не волнуйся, — ворковал меж тем Ларс. — Куда денутся…

«Да, — подумала Карен, — пусть только попробуют не выдвинуть. Иначе заведусь, как заводится каждый год Сьюзан Люччи. С улыбкой пройду через это публичное унижение и поубиваю всех этих дураков и задниц, что проголосовали против меня».

Ларс как раз закончил укладку, когда позвонил телефон.

— Не подойдешь, милый? — спросила она и, пока Ларс шел к телефону, закурила «Мальборо лайт».

Он снял трубку, послушал, прижал к груди.

— Какая-то миссис Гункндиферсон из Баскома. Говорит, что знает тебя.

— О Господи! — простонала Карен. — Несколько недель уже достает!

— А кто она такая?

— Да просто шило в заднице, от которого никак не могу избавиться. Ненавижу эту суку! Скажи, что я больна.

Ларс снова поднес трубку ко рту:

— Миссис Гункндиферсон?.. Боюсь, мисс Кролл не может сейчас подойти. Неважно себя чувствует. То ли погода, то ли определенный период, знаете ли… Но уверен, что вы поймете и… Боже, какое удачное сравнение! Только, боюсь, оно не слишком понравится мисс Кролл и она даже сочтет это оскорблением… Нет-нет, будьте уверены, передам.

Не успел он повесить трубку, как Карен начала хохотать.

— Сравнение, надо же! — пробормотала она. — Оскорбление! Да я таких слов вот уже лет десять не слышала!..

— Что ж, — хихикнул Ларс и снова поправил кончиком расчески прическу. — На большее, видно, эта самая миссис Гункндиферсон просто не способна, бедняжка!..

— Думаю, да, — согласилась с ним Карен.

— А кстати, ты знаешь, что по-шведски означает ее имя? — спросил Ларс.

— Нет. Гункндиферсон?

— Да. «Тот, кто кусает оленя за яйца».

Услышав шутку Ларса, Карен так и покатилась со смеху. Все же он молодчина: это послужило своего рода разрядкой. Ведь она немного нервничала перед предстоящим важным событием, как нервничают и волнуются все актеры перед выходом на сцену и премьерой.

— Ларс, миленький, — сказала она, хватая его за руку. — Если меня номинируют, то и тебе скоро обломится несколько «Оскаров».

Сьюзан Сейковиц была внизу. Она так и кипела от ярости. Невероятно тощая, не раз подвергавшая себя пыткам пластическими операциями — от удлинения волос и срезания лазером мозолей до введения коллагена в губы, чтобы казались полнее, — Сьюзан жила в постоянном напряжении и страхе. А что, если: а) клиентка откажется от ее услуг и б) ей в тридцать семь уже не удастся найти второго мужа? (Ее первый муж скончался, когда она занималась с ним оральным сексом. Зловредные подружки не переставали твердить, что бедняга скончался скорее всего от тоски.) Как у многих других голливудских дам-журналисток, у Сьюзан имелось лишь две ипостаси. Она или расстилалась и подхалимничала и готова была целовать вам задницу, или же превращалась в скандальную и визгливую ведьму. Как на Ближнем Востоке: женщина или у ваших ног, или же режет вам глотку.