Читать книгу - "Требуется Золушка средних лет - Инна Туголукова"

В понедельник Леля вышла на работу, и сразу же на нее обрушилась лавина дел. И не только потому, что на фирме какое-то время не было секретарши. Шеф внимательно изучил ее резюме и, с учетом последней должности, чрезвычайно расширил круг полномочий своей помощницы. А возможно, это была «проверка на вшивость», поскольку — и Леля прекрасно сознавала это — ее внешность никак не свидетельствовала о выдающихся деловых способностях.

С сотрудниками у нее с первого дня сложились ровные отношения, ибо мужчины не видели в ней женщину, а женщины соперницу. Но никто не помог ей, не дал времени для разгона, для изучения абсолютно новой специфики. А шеф замечал любую оплошность и тыкал носом в каждую ошибку.

Это были тяжелые времена. Леля приходила на работу раньше всех и уходила последней. Но чем больше она разгребала кучу дел, тем мощней становился их поток.

Тут уж было не до нарядов и не до внешности. Дома у нее хватало сил только на душ. Даже ужинать иногда не хотелось. Катерина и та боялась лишний раз потревожить ее своим звонком.

В этом бешеном ритме прошел почти месяц. И однажды Леля заметила, что все как-то улеглось, упорядочилось. Ужас больше не охватывал ее при виде растущей стопки бумаг на столе — все уже сложилось в стройную систему, понятную и не особенно сложную.

Она даже замкнула на себя кое-какие организационные вопросы, освободив тем самым шефа от пустой траты драгоценного времени.

Буданов отметил это. Он вообще был доволен новой секретаршей: особа она, конечно, нелепая, но работать умеет.

Он замечал, что она нервничает, общаясь с ним, видел, как подрагивают ее пальцы, как странно она смотрит на него сквозь свои немыслимые очки и торопливо отводит взгляд, встречаясь с ним глазами. Буданов объяснял это ее робостью, неуверенностью в себе, боязнью сделать ошибку. Могло ли ему прийти в голову?..

Однажды в конце дня он вызвал ее к себе и сообщил, что берет двухнедельный отпуск, хочет спокойно поработать в своем загородном доме. Возможно, ему понадобятся кое-какие бумаги, договоры, контракты. В этом случае она должна будет привезти ему все необходимое.

Буданов уехал, и мир опустел. Она и не думала, что он успел занять в ее жизни такое огромное место! Что ей так важно, так необходимо чувствовать за стеной его присутствие, слышать голос, видеть дорогое лицо!

Работа больше не казалась интересной, и само хождение в офис в идиотском обличии потеряло всякий смысл.

Впрочем, в отсутствие шефа все на фирме не то чтобы разладилось, но покатилось ни шатко ни валко. Может быть, поэтому в день, когда она должна была отвезти Буданову необходимые бумаги, выяснилось, что машина, закрепленная за ней, неисправна, а все остальные категорически заняты.

Леля не стала морочить голову ни себе, ни другим, собрала свой дерматиновый портфельчик и поехала электричкой.

Жил Буданов в Удельной. И Леля долго бродила пересекающимися живописными улицами старого дачного поселка, пока наконец не нашла огромный бревенчатый дом, поставленный, наверное, еще дедом Петра Андреевича с размахом, мощно, на века.

Ах, как Леля любила эти старые дачи за высокими зелеными заборами в тени могучих сосен, елок и берез, разросшейся сирени, благоуханного жасмина. С беседками, увитыми плющом, кряжистыми древними яблонями, крашеными скамейками и пронизанными солнцем застекленными верандами.

Она нажала кнопку звонка, заметила установленную сбоку от ворот камеру наружного наблюдения и согнала с лица восторженное выражение.

Калитку открыла невысокая симпатичная женщина лет шестидесяти в светлых брючках и яркой полосатой майке. Между ногами у нее пытался протиснуться бородатой шкодливой мордой тщательно выстриженный эрдель.

— Господи, Дэнчик! Да ты меня сейчас уронишь, — попыталась отогнать его хозяйка.

Но пес все же продрался именно между ногами и радостно кинулся Леле на грудь, мгновенно облизав ей все лицо мокрющим языком.

— Ах ты, проказник! — ухватила его за ошейник хозяйка и с трудом оттащила от Лели. — Вы уж извините, он еще щенок.