Читать книгу - "Хозяйка скандального салона "Огонек" - Марика Полански"

— мрачно отозвался лорд ван Дорт и устало выдохнул. — Позвольте, я вас провожу, господин Крузник.

За ними проследовала и горничная Минди, которая всё это время стояла у двери, как часовой, и буквально ловила каждое слово. Любопытная особа эта Минди. Наверняка потом всё перескажет остальной прислуге. Надо иметь это в виду.

Я же, оставшись одна, откинулась на подушки и принялась размышлять.

Итак, я в чужом мире — это плохо. Но оказалась в теле дочери лорда — это хорошо. Не бесправная крестьянка, а голубая кровь и белая кость. Аристократы в любом мире имеют какой-никакой, но вес. В отличие от тех же крестьян. Хотя в зависимости от эпохи даже аристократки могут быть бесправными. Надо выяснить, какие у женщин здесь права.

Меня хотят выдать замуж — это плохо. Но за богатого герцога — это хорошо. Могли бы продать на невольничий рынок или удавить по-тихому, как иногда бывает в богатых семьях. Что за герцог этот Квобок? Может, он страшный как смертный грех? Или старый как мамонт? Или вообще маньяк какой-нибудь?

А ещё у меня любящий отец — это хорошо. Но у него есть носатая жена, которая явно не обрадовалась моему нежданному воскрешению. И судя по всему, именно она была бы не против меня удавить — и это плохо.

А ещё плохо, что в моём мире остался любимый муж, родные и друзья. Они наверняка с ума сходят! Алекс… Интересно, что он сейчас делает? Ищет меня? Или решил, что я его бросила? Боже, как же я хочу домой!

«Надо выбираться», — подумала я. Вот только как? Я не знаю, как попала в этот мир, а значит, не могу представить, как выбераться отсюда. Нужен тот, кто сможет мне объяснить.

Колдун! Точно!

Я села на край кровати и спустила ноги. Пушистый ковёр защекотал голые стопы, слегка охладив кожу.

Ван Дорт говорил, что его дочь вылечил колдун. Значит, этот человек умеет творить невозможное. Может, он и отправить меня обратно сумеет? Только как его найти? Вряд ли адрес в телефонной книге указан. Хотя телефонных книг здесь вообще нет.

В этот момент стекло окна зазвенело. Потом ещё раз. Кто-то бросал в него камни, дожидаясь, когда откроют окно.

Я натянула пеньюар и выглянула из-за штор.

В тени раскидистого дерева, названия которого я не знала, прятался метровго роста человечек. Он был одет в красную атласную рубаху, поверх которой — чёрный расшитый серебром жилет. Светлые плюдерхозы были заправленные в высокие сапоги. Длинная рыжая борода, заплетенная в толстую косу, лежала на левом плече.

«Вот тебе и первый гном, леди Эвелин», — выдохнула я, разглядывая удивительного визитёра.

Заметив меня, гном хитро улыбнулся и подмигнул. Потом подобрал с земли камешек, поцеловал его и швырнул в мою сторону. Я по инерции отшатнулась за штору, а когда выглянула, то недоумённо заморгала.

Гном исчез.

Глава 3

Прошла неделя после визита лекаря, который радостно сообщил, что я иду на поправку. За эти дни я многое узнала. Например, что совершенно не владею этикетом. Ну то есть вилку держать в левой руке, а нож — в правой, слава богу, умею. А вот десяток столовых приборов не назову. Или что доедать до блеска тарелки считается дурным тоном. Показываешь, что не из семьи аристократов, а из мещан. Или что сидеть, облокотившись спиной на спинку кресла или диванчика тоже недопустимо. Нужно сидеть на самом краешке с прямой, как доска, спиной. И ещё с десяток нюансов, от которых кружилась голова.

Я всё чаще замечала печальные взгляды лорда ван Дорта. Он наблюдал за моими попытками освоиться, тяжело вздыхал и терялся в многочисленных комнатах дома. А в доме, сто́ит отметить, было не три комнаты, и даже не пять, а целых сто двадцать — хозяйские спальни, комнаты для гостей, столовые и залы. Была даже парочка библиотек с отдельными читальнями, за что я невольно зауважала своего внезапно обретённого отца. Я уж не говорю про хозяйственные пристройки, выполняющие роль кладовых и кухонь. Чтобы поддерживать такой дом в чистоте, содержался целый штат слуг: две кухарки, у каждой было по две помощницы, конюх, садовник, около десятка горничных. И всем этим заправлял господин Мартин Бескок, дворецкий.

У господина Бескока внешность была самая что ни на есть сдержанная и чуточку надменная. Держался он с достоинством и хладнокровием, достойным дворянского отпрыска. Как-то Минди, помогая мне собраться к завтраку, обмолвилась, что по дому ходили слухи, будто дворецкий на самом деле был незаконнорождённым сыном лорда Януса ван Дорта, моего деда. Узнав, что служанка понесла, Янус быстренько выдал её замуж за дворецкого, служившего ван Дортам в те времена.

Как эта информация должно было помочь мне освоиться, я не знала. Но к сведению приняла.

Так и тянулись серые дни, наполненные изучением правил этикета и норм поведения, тихой ненависти к Клотильде, изводившей меня завуалированными насмешками и остротами, и воспоминаниями о доме и Алексе. Не было момента, чтобы я не вспомнила с тоской о серо-голубых глазах мужа, его тёплой улыбке и родном голосе, всегда говорившем с нежностью. По ночам я продумывала планы побега из дома ван Дортов и прикидывала, где можно найти колдуна, который запихнул меня в чужое тело.

Но сделать этого я не успела. В тот день, когда я наконец-то набралась смелости, чтобы тихонько сообщить Минди, что мне необходимо найти колдуна, в мою спальню влетела Клотильда с отрядом швей. Как оказалось, через два дня должен был явиться сам герцог Квобок.

Вскоре моя спальня превратилась в настоящее поле битвы. Посреди комнаты стояла большая деревянная ширма, расписанная сценами из жизни пасторальных пастушек — видимо, кто-то считал, что невинные овечки подходят для девичьей спальни. За ширмой громоздились коробки с тканями, ленты, кружева и бесконечные мотки разноцветных ниток. На стульях были разложены корсеты, нижние юбки и чулки.

Возле окна стояла портниха мадам Вивьен — маленькая, как воробышек, с острыми чертами лица и пальцами, унизанными напёрстками. Рядом с ней хлопотали две её помощницы, одна держала подушечку с булавками, другая — корзину с нитками и ножницами. Все трое были одеты в тёмные практичные платья, поверх которых белели передники, уже изрядно запачканные мелом и крошками от тканей.

— Надеюсь, ты будешь правильно держать ложку и вилку, милочка, — губа Клотильды презрительно приподнялась, и мачеха издала звук, похожий на фырканье породистой лошади.

Я стояла на низкой круглой подставке перед огромным трёхстворчатым зеркалом в резной