Читать книгу - "Темнейшая судьба - Джена Шоуолтер"

В свою защиту, она делала, что хотела и когда хотела. Это что-то вроде науки. Хотя, да, ее действия приговорили Посланника… МакКадена… к смерти.

Чувствовала ли он вину или сожаление? Конечно. Но также нет. По большей части, нет. Все ее действия направлены на благополучие Принцессы. О чем тут сожалеть?

Не были такой черты, которую бы она не переступила ради своего любимца. Принцесса никогда ей не лгал. Его рычание и жужжание всегда правдивы. Он никогда не предавал и не бросал на произвол судьбы. Никогда не испытывал к ней горькой неприязни, улыбаясь внешне, а внутри умирая от ревности.

В чем вообще была проблема Брохана? МакКаден все равно не подарил ей классное бессмертие или что-то такое. И года не прошло, как Виола скормила его Принцессе, а ее очаровательный дьявампир требовал другой еды.

Желудок Виолы скрутило, когда мысли о его кончине заполнили разум. Снова и снова Брохан сводил на нет ее попытки добыть хоть какое-то пропитание. Сколько еще месяцев… недель?.. протянут ее малыш?

«Не могу его потерять». Итак. Ее путь ясен. Брохан должен умереть. никто не подвергал опасности ее драгоценность и выжил, чтобы об этом рассказать. на самом деле, Виола уже считала Брохана покойником. теперь ей оставалось только определится со способом.

Было два возможных пути. Первый — допросить ее похитителей, чтобы выяснить слабые места, затем всех убить. Второй — подождать, пока не появится сам Брохан, позволить ему убить своих собратьев от ее имени, затем измениться и убить его.

Хорошая новость в том, что оба пути заканчивались удачей для нее.

Если бы только она могла скормить этих мужчин Принцессе. Но крылатые Посланники были ядом для всех других видов. Их кровь убивала вампиров, а их души уничтожали фантомов и других духовных существ.

— Богиня, — рявкнул Багрянец. — Ты меня слушаешь?

— Нет, — призналась она. — Совет профессионала. Если хочешь привлечь мое внимание, будь поинтересней. Получишь бонусные баллы, если ты хоть немного красив. На случай, если тебе никто не говорил, ты можешь выглядеть почти нормально, если изменишь в себе… все.

Его глаза пылали страстью. без сомнения от восхищения. обычное явление для Виолы. Он проскрежетал:

— Почему Брохан защищает кого-то столь презренного, как ты?

— Презренная? — рявкнул нарциссизм, наполняя яростью ее разум. Демон требовал обожания постоянно. Без этого он набрасывался на нее, переставая скрывать худшие из ее воспоминаний, выпуская на волю бурлящую реку ненависти к себе.

О, да. Под поверхностью достойной и идеально гордой, кипел океан ненависти к себе. «Нелюбимая! Нежеланная! Так легко забываемая!»

Как только она достаточно выстрадала, Нарциссизм исцелял ее и начинал процесс снова. Любовь, ненависть, Любовь, ненависть. Жестокое перетягивание каната, которое она выигрывала и проигрывала одновременно. Ужасный цикл, который Виола презирала и ценила. Раньше она вообще не испытывала любви к себе.

Время от времени она улавливала вспышки этих страшных воспоминаний, похороненных так глубоко. В каждом она улыбалась и разговаривала. Только не понимала, как такие воспоминания могут ее ранить? И все же, в глубине души, Виола знала, что ее ждет полное опустошение. Так всегда было.

Багрянец щелкнул пальцами перед ее лицом, вытаскивая ее из темной трясины размышлений.

— Я задал тебе вопрос, богиня.

Правда? О, да.

— Ты спросил, почему Брохан так щепетилен со мной. Вопрос с очевидным ответом. Но давай расскажи мне о своих теориях. Я дам знать, если ты угадаешь или нет.

Багрянец прищурился.

— Брохан — мужчина с единственной целью. Спасти своего брата. Никто и ничто не может помешать ему достичь своего цели… кроме тебя. Почему?

— Он любит и обожает меня. Почему еще? — Виола проявила должную осмотрительность и поспрашивала окружающих. Ходили слухи, что ее чудовищный преследователь был высоко почитаемым Посланником, убивший демонов больше, чем кто-либо другой. — Если бы он винил меня, то попытался убить хоть раз.

— Брохан никогда не возжелает убийцу своего брата, — сказал Багрянец. — Он презирает тебя всем своим существом. Попробуй еще раз.

Презирает ее? Виола поморщилась — ей было так жаль это забывчивое создание.

— Эм. Это неловко. Один из нас совершенно не прав, и всем в комнате ясно, что это ты. Как же тебе, должно быть, неловко.

Багрянец вскочил со стула и влепил ей пощечину. Боль взорвалась в ее щеке, от такого удара ее голова наклонилась в сторону. Когда Виолы выпрямилась, из уголка ее рта текла кровь.

«Спокойно». Она глубоко вдохнула, ее сердцебиение гармонировала с клацаньем когтей Гангрены, когда он зашагал быстрее. Когда вспыльчивость Виолы взяла верх, она превратилась в ужасающую комбинацию Нарциссизма и… чего-то еще. Ее вторая половина.

Она съежилась. Самая убогая мерзость на всей земле… обычный кошачий оборотень.

О, она сгорала от унижения при этой мысли! Почему ее мать изменила с обычным уличным котом? Почему этот факт нельзя было скрыть от Виолы?

— Я привлек твое внимание? — спросил Багрянец, устраиваясь поудобнее на своем стуле. — Ты просила мою теорию. Получай. Когда Брохан не преследует тебя, он расспрашивает других о тебе и о ключе в Нивай. Подозреваю, он есть у тебя, и Брохан планирует его украсть. Итак. Что думаешь? Моя теория верна?

— Ты имеешь в виду слух, пущенной мной… я имею в виду, кем-то другим… утверждающий, что мое тело является ключом к Ниваю? Потому что так и есть.

— Дай мне ключ, богиня. — Багрянец произнес эти слова с таким жаром, что их бы хватило для сжигания дотла целой планеты.

— Раз ты попросил вежливо… нет, спасибо.

Он оскалил клыки.

— Дай мне. Ключ. Иначе пострадаешь.

— Боже милостивый, — сказала она, улыбаясь ему. — Мне так жаль. Я только сейчас поняла, что ты говоришь серьезно. Конечно, я отдам тебе ключ. Я спрятала его в одном из своих пальцев. Сними наручники, и я покажу тебе.

Он замахнулся на нее, его ладонь во второй раз коснулась ее щеки. Ее голова откинулась в сторону с еще большей силой, тело дернулось, туго натягивая оковы. Появился громкий звон в ушах.

Выпрямившись, она ему улыбнулась. Певуче Виола произнесла:

— Ты умрешь с криками.

— Хватит! — подошел Гангрена и ударил ее кулаком. — Отдай нам ключ!

На этот раз ее мозг ударился о череп, обжигающая боль разлилась по челюсти. началось головокружение, и тошнота усилилась, когда кровь выступила на языке. Она отступил? Ни на шаг. Виола плюнула в Гангрену, наслаждаясь, как красный цвет окрасил его лицо.

Он приготовился ударить ее снова, но остановился, когда воздух наэлектризовался. Подул странный, дикий ветер, задувая все факелы. Виола выпрямилась. Брохан?

Сначала ее охватило возбуждение. «Не может оставаться в стороне. Хочет меня слишком