Читать книгу - "Желание - Николас Спаркс"

в поездках более сотни дней в году, повседневными делами галереи занималась Луанн Соммерс. Нанимая ее, Мэгги узнала, что та богата, в разводе и имеет уже взрослых детей. Практический опыт Луанн исчерпывался любительской страстью к коллекционированию и виртуозным умением отыскивать лучший товар на распродажах в «Неймане Маркусе». К ее плюсам относилось умение хорошо одеваться; она была ответственна, добросовестна, готова учиться и не комплексовала по тому поводу, что зарабатывает чуть больше прожиточного минимума. По ее словам, алиментов ей хватало, чтобы жить в роскоши, вообще не работая, но проводить все свое время на кухне, собирая детям ланчи в школу, она была не готова.

У Луанн обнаружился врожденный талант в сфере продаж. Поначалу Мэгги вводила ее в курс технических деталей всех своих снимков, а также рассказывала об истории создания каждого из них – этими историями покупатели часто интересовались не меньше, чем самим изображением. Скульптуры, которые Тринити ваял из самых разных материалов – холста, металла, пластика, клея, краски, вдобавок к предметам, найденным на мусорных свалках, оленьим рогам, стеклянным и жестяным консервным банкам, – были настолько оригинальны, что вызывали оживленные дискуссии. Он был уже признанным любимцем и баловнем критиков, его работы регулярно покидали зал, несмотря на шокирующие цены. Однако галерея не выставляла творения приглашенных художников и не рекламировала их, поэтому работа велась в спокойном темпе. Бывало, за весь день выставку посещали не более пяти человек, на последние три недели года галерею обычно закрывали. Такой порядок долгое время устраивал Мэгги, Тринити и Луанн.

Но два обстоятельства изменили все. Во-первых, «онковидео» Мэгги привлекли в галерею новых посетителей. Не обычных искушенных поклонников новейшего современного искусства или фотографии, а туристов откуда-нибудь из Теннесси или Огайо, людей, которые начали следить за постами Мэгги в социальных сетях и на «Ютьюбе», потому что ощущали связь с ней. Некоторым из них полюбились ее фотографии, но большинство просто хотели познакомиться с ней лично или купить на память один из ее снимков с автографом. Телефон разрывался от звонков заказчиков со всей страны, дополнительные заказы поступали через сайт. Все, что могли Мэгги и Луанн, – стараться везде поспеть, и в прошлом году приняли решение оставить галерею открытой на все праздники, потому что посетители продолжали приходить толпами. Потом Мэгги узнала, что с началом химиотерапии несколько месяцев она не сможет работать в галерее. Стало ясно, что им понадобится еще один сотрудник, и когда Мэгги затронула эту тему в разговоре с Тринити, он сразу же согласился. По воле судьбы на следующий день в галерею зашел некий Марк Прайс и попросил разрешения поговорить с Мэгги. В то время это событие показалось ей слишком уж хорошим, чтобы быть правдой.

* * *

Марк Прайс, недавний выпускник колледжа, мог сойти за старшеклассника. Поначалу Мэгги предположила, что это еще один «онкофанат», но оказалась права лишь отчасти. Он признался, что с ее работами познакомился благодаря ее популярности в Сети – ему особенно понравились ее видео, охотно добавил он, – но пришел он к ней, прихватив с собой резюме. И объяснил, что ищет работу и что его привлекает возможность потрудиться в сфере искусства. Живопись и фотография, продолжал он, способствуют распространению новых идей, – зачастую так, как не могут способствовать слова.

Мэгги опасалась нанимать поклонника, но тем не менее в тот же день обстоятельно поговорила с Марком и выяснила, что он явился подготовленным. Он много знал о Тринити и его работе; упомянул конкретную инсталляцию, в настоящий момент выставленную в Музее современного искусства, и еще одну – в Новой школе; сравнивал их с некоторыми поздними работами Роберта Раушенберга[3] со знанием дела, но избегая претенциозности. Кроме того, он продемонстрировал глубокую и впечатляющую осведомленность о работах самой Мэгги, хоть и не удивил ее этим. Но, несмотря на то что на все ее вопросы он давал исчерпывающие ответы, что-то слегка тревожило ее; она никак не могла понять, серьезен ли Марк в своем намерении поработать в галерее, или это еще один желающий наблюдать ее трагедию с минимального расстояния, в роли очевидца.

Когда их разговор подходил к концу, она объяснила, что в настоящий момент галерея собеседования не проводит – хотя, строго говоря, это лишь вопрос времени, – на что Марк вежливо осведомился, не согласится ли она тем не менее принять у него резюме. По прошествии времени она думала, что ее очаровало именно то, как он сформулировал просьбу: «Не согласитесь ли вы тем не менее принять мое резюме?» Вопрос поразил ее старомодностью и учтивостью, она невольно улыбнулась, протягивая руку за документом.

Позднее на той же неделе Мэгги разместила объявление о вакансии на нескольких сайтах, имеющих отношение к сфере искусств, и созвонилась со знакомыми из других галерей, сообщая им, что ищет сотрудника. Резюме и запросы переполнили почтовый ящик, Луанн встретилась с шестью кандидатами, пока Мэгги, которую то тошнило, то рвало после первой инфузии, отлеживалась дома. Лишь одна кандидатка прошла первое собеседование, но когда не явилась на второе, была вычеркнута и она. Раздосадованная Луанн навестила Мэгги дома, чтобы сообщить, как идут дела. Мэгги уже несколько дней не выходила из квартиры и, лежа на диване, потягивала мелкими глотками смузи из фруктов и мороженого, принесенный Луанн, – то немногое, что она все еще могла проглотить.

– С трудом верится, что мы не в состоянии найти человека, пригодного для работы в галерее, – покачала головой Мэгги.

– Опыта нет, в искусстве не разбираются, – фыркнула Луанн.

Ты тоже не разбиралась, могла бы возразить Мэгги, но промолчала, прекрасно сознавая, каким сокровищем оказалась Луанн как подруга и подчиненная, – самым удачным из приобретений. Душевная и уверенная в себе, Луанн давно перестала быть для Мэгги просто коллегой.

– Я доверяю твоей оценке, Луанн. Просто начнем заново.

– А ты уверена, что среди остальных больше не было никого достойного встречи? – жалобно уточнила Луанн.

Почему-то Мэгги вдруг вспомнился Марк Прайс, так учтиво спрашивающий, не согласится ли она принять его резюме.

– Улыбаешься, – заметила Луанн.

– Нет, ничуть.

– Если я вижу улыбку, я ее ни с чем не спутаю. О чем ты только что подумала?

Выигрывая время, Мэгги сделала еще один глоток смузи, потом наконец решила признаться.

– О том пареньке, который приходил еще до того, как мы дали объявление, – и она рассказала, как прошел разговор с Марком. – Насчет него я до сих пор не уверена, – заключила она, – но его резюме, кажется, где-то у меня в столе, в офисе, – она пожала плечами. – Не знаю даже, свободен ли он до сих пор.

Осторожно расспросив, чем вызван интерес Марка к этой работе, Луанн нахмурилась. Состав посетителей галереи был знаком ей лучше, чем кому бы то ни было, она понимала, что люди,