Читать книгу - "Со многими неизвестными - Шантель Шоу"

– Я имею в виду наши отношения, – с достоинством пояснила Лорен.

От страха у нее свело живот. При обычных обстоятельствах выражение лица Рамона заставило бы ее прекратить этот разговор. Но обычных обстоятельств больше не было. Она носила его ребенка, и инстинкт подсказывал, что ребенок гораздо важнее, чем гордость.

– Ответь мне прямо: ты планируешь наше совместное будущее? – тихо спросила Лорен. – Или я – всего лишь твоя очередная подружка?

Его молчание подтвердило то, о чем уже знало ее сердце.

Глаза Рамона сузились.

– Я не давал тебе фальшивых обещаний и не говорил, что жду чего-то большего от этих отношений. Ты не скрывала, что карьера для тебя важнее всего. Мне казалось, тебя все устраивает.

«Я никогда не питала никаких иллюзий. Но я надеялась, что что-то значу для тебя. Как я могла быть такой дурой?» – со злостью спросила себя Лорен. Любовь, страсть ослепили ее, она заигралась в семью – и вот оно, разбитое корыто.

А карьера… Ее руки непроизвольно потянулись к животу. Она прошла долгий путь, чтобы стать юристом, и, конечно, работа – это основа независимости. Но через восемь месяцев ей предстоит стать матерью. Лорен все яснее понимала, что ей придется растить ребенка одной.

Она вгляделась в прекрасные черты лица Рамона, и ее сердце сжалось.

– Все течет, все изменяется, – с грустью сказала Лорен. – Жизнь не стоит на месте, мы живые люди, а не статуи. Каким ты видишь будущее, Рамон? – Ее голос дрогнул. – Ты когда-нибудь собираешься жениться?

Не так он мечтал провести эту ночь. Он еще цеплялся за надежду, что эта новая Лорен, нарушившая негласные правила их романа, вновь превратится в сговорчивую любовницу, чья единственная цель – удовлетворять его в постели. Рамона возмутило, что она затронула щекотливую тему брака, но лгать ей он не собирался.

– Семья Велакес – одна из старейших в Испании. Наш род известен с одиннадцатого века, – возмущенно проговорил Рамон. – Как единственный сын герцога де Велакеса я обязан выбрать невесту-аристократку и произвести на свет наследника.

– Ты сын герцога?!

Лорен была потрясена. Она считала, что неистребимая уверенность в себе, граничившая с заносчивостью, была просто чертой его характера.

– Титул перейдет ко мне после смерти отца, – добавил Рамон.

Герцог был строгим отцом. С раннего детства Рамона учили подчиняться правилам и жестким ограничениям. Он уважал отца, но только недавно осознал, что еще и любит его. Это была главная причина, по которой он собирался выполнить свой долг и жениться на женщине, подходящей на роль герцогини.

Рамон мрачно смотрел на Лорен, его бесила боль в ее глазах. Dios, он ни разу не дал ей повода думать, что их отношения приведут к браку.

Рамон тяжело вздохнул. Наверное, если он будет терпеливым, сегодняшний вечер еще можно спасти.

– Какой смысл беспокоиться по поводу будущего, если настоящее так чудесно? – тихо сказал Рамон, протягивая к ней руку.

Лорен отшатнулась.

– Объясни мне еще раз. Ты собираешься жениться – и не обязательно по любви – на девушке благородного происхождения, чтобы родить наследника, лучше мальчика, для продолжения рода? – произнесла она медленно.

Рамон скривился. Зачем переспрашивать, когда все уже сказано?

– Я повторяю: моя обязанность – обеспечить продолжение рода Велакесов, – терпеливо произнес он. – Когда умрет отец, я вернусь в Испанию и буду жить в родовом гнезде, Кастильо-дель-Торо. Моя цель – вырастить сына, который когда-нибудь займет мое место.

– Ты живешь в замке?!

«Может быть это кошмарный сон? – в отчаянии спрашивала себя Лорен. – Рамон не мог превратиться в это чудовище. Он – обычный лондонский юрист. Долг и брак – какая-то средневековая чушь! Может быть, он шутит?» Молодую женщину била дрожь.

Рамон не сказал, что хочет ребенка, потому что мечтает стать отцом. Ему необходим наследник. А как же ребенок, которого носит она? Захочет ли Рамон жениться на ней, чтобы нечистокровный испанец стал его законным наследником? Скорее всего, он предложит ей отступные, купит жилье для нее и ребенка и будет иногда навещать незаконнорожденного отпрыска.

Лорен пристально всмотрелась в Рамона и вдруг увидела его истинное лицо. Перед ней сидел безжалостный, расчетливый делец, миллионер и аристократ. Маска очаровательного любовника не позволяла ей увидеть реального человека – сына герцога, наследника замка, имени и состояния. Она решила ничего не говорить ему о ребенке. Рамону нужен наследник рода Велакесов, а ее ребенку – любящий отец. И лучше малышу не иметь отца, чем чувствовать себя бастардом, недостойным славного имени.

Не отличавшийся терпением Рамон поинтересовался:

– Осталось ли что-нибудь еще, что ты хотела бы обсудить?

Лорен беспокоило, что боль в сердце и тяжесть на душе могут причинить вред ребенку.

– Я думаю, да. Как оказалось, мы смотрим на наши отношения по-разному. Я не твоя любовница! – произнесла она яростно и настойчиво.

Рамон злобно хмурился. Его глаза впились в шелковое бюстье, едва прикрывавшее груди.

– Ты хорошая любовница и правильно оделась, чтобы возбудить меня, – протянул он; его рот скривился в жесткой ухмылке. Лорен покраснела и начала затягивать шнуровку. – И меня это устраивало, querida!

Черная горечь затопила женщину, но она не желала плакать при нем. Слезы будут потом, когда она останется одна.

– В таком случае, я ухожу, – прошептала Лорен. – И… и я больше не вернусь.

Удивление Рамона сменилось яростью. Он не помнил, скольких женщин бросил, но еще ни одна не бросила его.

– Чего ты хочешь? – сказал он с нарастающей злобой. – Разве я врал тебе? – Рамон не хотел терять Лорен, но не собирался уговаривать ее остаться. Мало ли на свете красивых блондинок, мечтающих разделить с ним постель. Он надменно посмотрел на нее. – Если ты действительно хочешь уйти, я могу распорядиться, чтобы шофер отвез тебя домой, – сообщил он ледяным тоном. – Но если ты выйдешь из этих дверей, то больше в них не войдешь. Наши отношения будут закончены навсегда.

– Я хочу уйти, – хрипло сказала она.

Рамон взял ее за подбородок и приподнял лицо.

Лорен показалось, что он собирается поцеловать ее, и она не знала, хватит ли у нее духу противиться, но он выругался и оттолкнул женщину.

– Тогда ступай! – бросил он с яростью.

И она ушла.