Читать книгу - "175 дней на счастье - Зина Кузнецова"

ему только появиться, тут же оказывался в Лелином гардеробе. Она считала, что если с природной красотой не вышло, то одежда и макияж добавят обаяния. А потом, со временем, от ненависти к своей внешности она пришла к пониманию, что ей и правда нравится краситься яркими тенями, носить блузку с перьями или надевать носки с босоножками. Она чувствовала себя собой – смелой, отличающейся от всех и способной выносить эту неординарность, несмотря на недовольные и осуждающие взгляды.

Выплескивая злобу на все: на родителей, на надоевшую до тошноты головную боль, на новую школу и одноклассников, Леля с силой, так же лежа на спине, стала колотить по кровати руками и ногами. Филя с интересом на нее посмотрел.

В дверь постучала и быстро вошла, не дожидаясь разрешения, тетя Таня. Леля часто злилась на нее за то, что личное пространство для той было лишь условностью, и никакие разговоры не помогали. Тетя Таня обещала, что будет стучать, действительно делала так первые пару дней, а потом все по новой.

Тетя Таня жила с Лелей и Андреем Петровичем уже около трех лет. Хотя правильнее будет сказать, что это они жили с ней. Когда Андрею Петровичу предложили высокую должность управляющего в московской компании, семья начала подыскивать себе жилье, и тетя Таня с искренним желанием и любовью предложила им свою большую квартиру, оставшуюся от мужа-композитора (тетя Таня удачно вышла замуж когда-то в молодости). Посовещавшись, Лелины родители сначала отказались: неудобно стеснять человека. Тетя Таня тогда расстроилась и даже, кажется, плакала во время разговора с Андреем Петровичем по телефону. Она была очень одинока. Родители сдались. Так и стали жить вместе. Тетя Таня любила готовить и заниматься домом и окружила заботой своих гостей. Возвращение Андрея Петровича и Лели в маленький городок стало для нее настоящим ударом. Она плакала, постоянно пила успокоительное и преданно заглядывала в глаза племяннику, надеясь, что он передумает. Андрей Петрович тетю любил и был ей благодарен за то, что она поддержала его, когда погибли его родители, едва ему исполнилось восемнадцать, был благодарен и за три года тепла и уюта, поэтому не вынес ее слез и предложил уже навсегда переехать жить к ним. Теперь, когда родители Лели развелись, домом занималась только тетя Таня.

Была она женщиной исключительно простой, доброй, безыскусной (Лелю всегда удивляло, как она с такими качествами умудрялась крутиться в кругах советской интеллигенции вместе с мужем-композитором), правда, уж очень любопытной. А еще любила давать советы, искренне считая, что благодаря ее невинным, сказанным добрым голосом замечаниям человек сможет стать лучше. Из-за последних двух пунктов у Лели были с ней сложные отношения, хотя простодушная тетя Таня об этой сложности и знать не знала, а Лелину скрытность, холодность и язвительность списывала на переходный возраст и считала, что своей любовью рано или поздно отогреет эту «ледышечку».

– Леленька, я тебе принесла чай и грушевый пирог. Ой, а ты почему лежишь? Еще в таком виде… А если папа зайдет!

– Папы дома не бывает. А у меня голова болит.

Тетя Таня вздохнула:

– Бедный ты мой ребенок, мучаешься с детства. И за какие грехи?

– Пережатому нерву, теть Тань, все равно, есть ли грехи. Он просто мешает крови нормально циркулировать – и все.

– «Скорую» вызвать?

– Нет, пока терплю.

В животе заурчало. Леля знала, что скоро головная боль станет еще невыносимее, поэтому лучше перекусить сейчас. Она со вздохом села на кровати, взяла у тети Тани чай и пирог.

– Тебе бы еще килограммчика три набрать, и красота! Грудь станет сразу попышнее, и вообще мягкость появится, – дала тетя Таня очередной бесценный совет.

Леля ее проигнорировала.

– Как все прошло в школе? – полюбопытствовала тетя Таня.

Она ждала Лелиного возвращения с самого утра – так ей не терпелось узнать подробности. Но Леля обманула ее ожидания, ответив, жуя пирог:

– Отфращительно, – проглотила кусочек и добавила: – Не пирог, в смысле, а школа. Успела перессориться с ребятами буквально на пороге.

– Надо же! А из-за чего вы поссорились? Кто начал?

Леля поморщилась, давая понять, что подробностей не будет, тогда тетя Таня назидательно сказала:

– Зачем ты так, Леленька? С людьми дружить нужно. Без людей плохо.

– Тетя Таня, а дружбы не бывает. Зачем пытаться, каждый за себя всегда. И всем друг от друга что-то надо. Я это точно знаю. Только вот Филя никогда не предаст, да, товарищ? – Леля снова с любовью почесала макушку сенбернара.

– Ты, Леленька, циничная. Это грустно. В первую очередь тебе и грустно. Как же ты жить-то дальше будешь с такими убеждениями?

– Еще счастливее многих. Без розовых очков. Все несчастья у людей от того, что очки трескаются рано или поздно, и стекла больно режут глаза.

– А все-таки ты не права.

– Да что вы!

– Мне вот от вас с Андрюшей ничего не надо. Я вас просто так люблю и просто так о вас забочусь. Видишь, Леленька, тебе нечего сказать, а это значит, что ты не права.

Леле было что сказать. Она давно заметила, что тетя Таня не особо стремилась «просто так заботиться» о них до тех пор, пока не поумирали все ее друзья и муж. И вот только тогда, когда огромная черная дыра одиночества стала особенно сильно затягивать, тетя Таня и пригласила их к себе.

Леля подумывала сказать это, но у нее ныла голова, и объясняться вечером с отцом, почему она довела тетю Таню до слез, сил не было совсем, поэтому Леля решила промолчать.

А тетя Таня, довольная своей победой и молчанием Лели, вышла из комнаты.

4

Леля хотела пойти в новую школу с понедельника, а эти четыре дня отлежаться дома. Тем более что мигрень хоть все-таки и не разыгралась в полную силу, но еще и не отступила до конца: ныли виски и болели глаза. Андрею Петровичу этот расклад не понравился.

– Не вижу необходимости откладывать неизбежное, – сказал он. – Ты уже и так пропустила порядочно уроков. А от мигрени как раз в школе отвлечешься. – Андрей Петрович в этот раз не верил жалобам Лели на головную боль, подозревая дочь в обычной лени.

Спорить с отцом бесполезно. Демократия в воспитании никогда не была его коньком.

Одевалась в первый школьный день Леля в особенно понуром настроении. Она представляла, как муторно и сложно будет вливаться в уже сложившийся коллектив, что нужно общаться, рассказывать о себе, слушать о других и проявлять хоть чуть-чуть искренний интерес…

А еще ее внешний вид. Сама Леля давно уже привыкла к повышенному вниманию и непониманию