Читать книгу - "Ты мне не нравишься - Мария Перевязко"

злится, он уязвлён. Он говорит директору, что «сделал это не просто так». Затащил в мужской туалет девчонку не просто так. А он забавный. Он считает меня пустым местом, и я докажу ему, что это не так. Я оленьими глазами смотрю на Антона Николаевича и говорю:

— Конечно, не просто так. К счастью, мне удалось вырваться. Иначе, боюсь представить, что могло произойти…

Антон Николаевич практически улыбается. В этот раз он не купился, видит, что я играю. И вдруг заявляет, что наказан будет не только Ник, но и я. Он называет меня «Лиза», и я бешусь. Ненавижу свое полное имя. Я злобно протестую, говорю ему, что он сошёл с ума. Но на самом деле я чувствую облегчение.

Мне хочется, чтобы Ник смотрел на меня, вернее, чтобы увидел меня. Пусть будет совместная уборка в столовой, лишь бы он изменил своё отношение ко мне. Разве он не видит, как я хороша? Все мной восхищаются. Мое сердце шипит: «Восхищайся, черт возьми!». Но он выходит из кабинета директора, даже не взглянув на меня. Боится лишний раз посмотреть. Потому что иначе ему придётся признать, что он ошибся. Нравлюсь я ему. И даже если нет, понравлюсь.

«Тебе придётся это признать, красавчик, — думаю я, выходя из кабинета и посылая директору приторно-сладкую улыбку, — сколько бы ты не сопротивлялся».

В то же самое мгновение в моей голове зреет план. Я знаю, что у Ника есть брат. Симпатичный, белокурый парень. Совершенно не похожий на Ника с его темные волосами и карими глазами. Правда я слышала, что Артём легкомысленный, крутит шашни с каждой более-менее симпатичной девчонкой. Но я — не каждая.

Несколько раз он подбивал ко мне клинья, но я ясно дала понять, что не заинтересована. Однако теперь все изменилось. Я заинтересована, и ещё как. Я прекрасно знаю, что мальчишки даже ставят деньги на то, с кем же я стану встречаться. Серьезно встречаться, а не бегать на случайные ничего не значащие свидания. Первый раз услышав об этих ставках, я рассмеялась: знала, что победителей здесь не будет, пусть детишки развлекаются. Но теперь у Артема был шанс обогатиться.

Если я закручу роман с Артемом, Нику придётся терпеть мое присутствие даже у себя дома. Кажется, братья на ножах, но это значения не имеет. Важно лишь то, что он будет смотреть на меня. Я подсажу его на себя, хочет он того или нет. Он ещё скучать по мне будет!

***

Дверь в столовую открыта. Я деловой походкой захожу внутрь и сразу же вижу его. Он слышит, что я захожу, не услышать просто не возможно, стук моих каблуков отражается от стен и звенит в воздухе. Но Ник даже не поворачивает головы. В руках держит швабру, рукава закатаны до локтей. Пиджак висит на спинке одного из стульев. Жду, когда он нарушит тишину. Но он упрямо продолжает крутить швабру в ведре с грязной водой.

— Могла не приходить, — говорит он наконец. — Тебе ведь это не по статусу.

По-прежнему не смотрит на меня, будто швабра — единственная в мире вещь, которая ему интересна.

— Наказание есть наказание, — отвечаю холодно, пропустив мимо ушей его колкое замечание, — не хочу проблем с директором.

Теперь он поворачивает голову и смотрит на меня, чуть приподняв брови, мол, в жизни не поверю, что у тебя могут быть проблемы с директором. И он, конечно, прав.

— Что мне делать?

— Никогда не убиралась? — спрашивает с ехидством. — Протри столы.

Я медленно иду за тряпкой своей коронной походкой, покачивая бёдрами и откидывая волосы со лба. Но он уже не смотрит, и мой спектакль остаётся без зрителей. Однако я ошибаюсь, потому что слышу за спиной покашливание. Мы с Ником одновременно поворачиваем головы и видим Артема. Он стоит в дверях и смотрит на меня плотоядным взглядом.

— Детка, — говорит он, насмешливо изгибая губы, — нам разве не пора?

От его слов мне становится противно, но я сдерживаюсь.

— Прости, я забыла о наказании.

Конечно, не забыла. Хотела столкнуть братьев лбами. Интересно, что из этого выйдет.

— Наказали? Тебя? — удивляется Артём.

Я слышу, как Ник тихо усмехается.

— Плохо себя вела, — хихикаю я, и Артём прикрывает глаза и покачивает головой.

Не знаю, что за картинки мельтешат сейчас в его белокурой голове, но у меня подкашиваются колени. Я представляю, как его рука обвивает мою талию, и меня тошнит. Я не подумала о том, что мне придётся позволить Артёму к себе прикасаться. А ведь когда люди встречаются серьезно… Мне становится плохо. Чужие прикосновения мне противны. С этим надо что-то срочно решать.

— Я подожду на улице, — бросает Артём и уходит прочь, так и не обменявшись ни словом с братом.

— Решила замутить с Артемом? — тут же спрашивает Ник, и приятное тепло разливается по моему телу, плохого самочувствия как ни бывало. Что это, неужели ревность?

— Почему нет? — отвечаю равнодушно.

— Думал, такие, как ты, первыми не проявляют инициативу.

Ник резкими движениями гоняет швабру туда-сюда. Мне приятен его гнев.

— Я и не проявляла. Он пригласил меня, и я согласилась.

Это правда. Только вот пришлось направить мысли Артема в нужном направлении, но это Нику знать не обязательно.

— И что значит: «такие, как ты»? — продолжаю я. — Дорогой, я единственная такая, запомни.

Ник роняет швабру на пол и теперь сморит на меня с яростью.

— Да плевать, — говорит на удивление спокойно. — Надеюсь, ты усвоила урок, и оставишь Стеллу в покое?

Снова Стелла. Ну, конечно.

— И как давно ты сохнешь по ней?

Ник делает ко мне шаг, и я замираю. Но он передумывает идти дальше, делает глубокий вдох, не отвечает.

— Чем эта мышь тебя зацепила?

Я провоцирую его. Мне хочется, чтобы он сделал и второй шаг. Сам же сказал, инициативу должен проявлять парень. И он делает. Второй и третий. Он стоит совсем рядом, и его лицо невозмутимо. Глаза напротив моих, темные, с медовым отливом. Не замечала. Он говорит тихо, почти интимно:

— Не выйдет.

Глава 6. Ник

— Не выйдет, — говорю я практически шёпотом, — не по зубам тебе.

Она пытается вывести меня на эмоции, и я это вижу. Ни за что не поддамся ей! Пусть сколько угодно намекает на мою симпатию к Стелле. Я вспоминаю ее короткие волосы и серые глаза. Она носит зелёные линзы, говорит, что серости в ее жизни и так достаточно. Но ее глаза, ее настоящие глаза такие добрые, такие живые… Так, не время для этих мыслей.

— Что? —