Читать книгу - "Круиз с миллиардером - Лилия Орланд"

– А?! – старик приложил ладонь к уху.

– Пойдём, пойдём, – тётя Катя подхватила меня под локоть и увела на второй этаж, где находилась приготовленная для меня комната.

Сами супруги теперь спали внизу. Вильгельму тяжело было подниматься по лестнице, а жена боялась оставлять его одного. Всё-таки ему уже восемьдесят шесть.

– Он, совсем оглох, мой Вильгельм. Даже когда он в слуховом аппарате, приходится кричать как полоумной. Ничего не слышит, бедняга, – жаловалась тётя Катя, открывая передо мной дверь гостевой комнаты.

Здесь было очень уютно, но при этом стильно. Да и вообще в доме, кроме самих его владельцев, ничто не напоминало о том, что здесь живут старики. К интерьеру и подборке мебели явно приложил руку и вкус хороший немецкий дизайнер.

– Ты располагайся тут, а через полчаса ждём тебя к обеду. Я очень рада тебя видеть, – тётя Катя ласково погладила меня по щеке, и всё внутри сжалось.

– Я тоже, – глаза защипало, но тут меня отвлёк звук застучавших по доскам колёсиков моих чемоданов.

Герр Шмидт вкатил их в комнату, и они с супругой оставили меня одну.

Я легла на кровать и раскинула руки в стороны. Ну вот и началась моя новая жизнь. Хоть и временная. А потом посмотрим, что-то да придумается.

За обедом говорили только мы с тётей Катей. По-русски. Вильгельм молчал, меланхолично пережёвывая свою свинину и запивая её тёмным пивом.

Мне было немного неловко, и я то и дело поглядывала в его сторону, размышляя как бы так начать беседу, чтобы не пришлось выкрикивать каждое слово.

– Ты не переживай, – успокоила меня Катерина, – он теперь почти всегда молчит. А вот раньше рот у него не закрывался. Я даже обрадовалась, когда Вильгельм оглох, и ему стало сложно общаться. Поначалу-то он пытался, но все соседи и знакомые разбегались. Вот и замолчал. И слава богу.

Тётя Катя говорила о муже несколько иронично, но чувствовалось, что она его любит. Это проглядывало в её жестах, заботе. В том, как услужливо она накладывала супругу салат на тарелку или подливала пива, стоило стакану опустеть.

Это было так мило и немного грустно. А вот буду ли когда-нибудь я сидеть так рядом со своим престарелым мужем и заботливо поправлять ему съехавшую с колен салфетку?

– Хорошо, что ты приехала сегодня, – наконец перешла она к главному вопросу. – Клиента из клиники забираем в понедельник, и у нас впереди целых два выходных, чтобы тебя подготовить.

– Что значит – подготовить? – напряглась я. Кажется, тётя Катя мне не всё рассказала.

– У заказчика было одно условие… Точнее даже два. Сиделка должна плохо говорить по-английски…

У меня глаза полезли на лоб от такого требования.

– И она должна быть очень некрасивой. Прямо страшной.

– Что? – у меня некрасиво отвалилась челюсть. – Какие-то странные требования, тёть Кать. Что-то тут не так. Может, мне отказаться, пока не поздно?

– И что? – развела она руками. – Вернёшься домой? К братцу и его невесте? Других предложений у меня сейчас нет. И когда появятся – неизвестно.

Тут уж крыть мне было нечем. Или странный клиент и круиз по Средиземному морю, или адский ад дома.

– Давай поступим так, – Катерина достала мундштук, вставила в него тонкую длинную сигарету и, прикурив, глубоко затянулась. – Съездим в понедельник в клинику, посмотрим на них и там, на месте, решим. Договорились?

Я кивнула. Ну не лететь же мне обратно.

– Ну тогда давай займёмся твоим внешним видом, – Катерина довольно усмехнулась, словно уже представляя, как сделает из меня первостатейную страхолюдину.