Читать книгу - "Американская леди - Петра Дурст-Беннинг"

Несмотря на влюбленность и увлеченность искусством, Мария сдержала слово и рассказала Ванде о Лауше и ее настоящем отце. Иногда, прежде чем отправиться на встречу с Франко, она проводила у постели Ванды всего несколько минут – и короче становились истории Марии, и все больше вытягивалось лицо племянницы. Чем дольше тетка рассказывала, тем подробнее становились описания, и тем сильнее девушке нравилось слушать.

– Разве ты не говорила, что скоро я все узнаю? – пыталась она удержать возле себя Марию, когда та жульничала, собираясь отделаться укороченной версией, и экономила время.

Так Ванда узнала, что ее отец был уважаемым стеклодувом и что любил выпить лишнего. Сейчас он уже не такой неистовый, как в юности. Его редко можно встретить в трактире. Теперь основная часть работы лежит на его плечах. Почему так было? Когда Мария решила рассказать Ванде всю правду, она дала себе обещание быть беспощадно честной.

Так, она упомянула о младшем брате отца Ванды, Михеле, который однажды после попойки зацепился одной ногой за железнодорожный рельс. Его не успели вытащить до того, как приблизился поезд. Дьяволу так было угодно, чтобы он потерял именно правую ногу: ею стеклодув управляет подачей воздуха. В один день в доме Хаймеров стало на одного стеклодува меньше.

– Некоторое время (кажется, мне было восемнадцать) Михель строил мне глазки, и мы даже несколько раз встречались. Но тогда меня интересовало лишь то, что он умеет проделывать у стеклодувной печи, – смеясь, призналась Мария.

Потом пришел черед рассказать о втором дяде Ванды, Себастиане, который внезапно уехал из Лауши, застав на горячем жену Еву с собственным отцом – дедом Ванды. Он так и не вернулся. Ева осталась с Вильгельмом. С тех пор они живут вместе как муж и жена. Между тем Вильгельм уже старик, со здоровьем у него очень плохо. Марии казалось, что он не переживет следующую зиму.

Ванда очень удивилась. Это ведь был самый настоящий разврат! Она никогда бы не подумала, что на такое способны родственники на ее предыдущей родине!

Когда Ванда спросила об истории Евы и Рут, ее матери, Мария сказала:

– Ева всегда была той еще змеей. Единственное, чему я удивляюсь, так это то, что она очень долго водила за нос Себастиана. Даже я замечала, что она строила глазки старику Хаймеру! Сошлись две родственные души!

Ванда хотела узнать больше. Но к детальному рассказу была не готова Рут. Ей совершенно не нравилось, что Мария снова воскрешала старые истории. Рут по этому поводу говорила сестре:

– Ты считаешь, что делаешь доброе дело, рассказывая Ванде истории об этом ужасном выводке? Ни один из них ничего не хотел и слышать о ней. Так к чему ей волноваться, что старик слег из-за подагры или ревматизма? – кричала она на Марию. А Ванду она упрекнула в том, что та больше интересуется совершенно чужими людьми, а не теми, кто ее окружает. Своим отцом, например.

Ванда сама чувствовала, что Стивен тяжело переживает сложившуюся ситуацию. Он воспринял внезапный интерес Ванды к Лауше как ее нежелание что-либо слышать о нем, Стивене. Это, конечно, было полной ерундой. Он по-прежнему оставался любимым папочкой, он должен был знать об этом! Сказать же ему об этом Ванда не умела.

Между собой все они общались через пень-колоду. Рут делала вид, будто ничего не произошло. Стивен считал, что потерял дочь. А Марию мучили угрызения совести, потому что именно она была причиной подавленного настроения у всех. А Ванда? Она сидела между двух стульев.

Мария и Ванда решили перенести разговоры на крышу дома. Там за ними могла наблюдать лишь пара хромых голубей, так что женщинам никто не мешал.

Ванда садилась спиной к стенке каминной шахты и слушала с закрытыми глазами, как Мария рассказывала о повседневных днях и праздниках в Тюрингии. О карнавале, который у них широко праздновали, и о танцах в мае. Это были забавные рассказы. Жители Лауши казались веселым народом.

Однажды Ванда поднялась на крышу по пожарной лестнице и от неожиданности чуть было не свалилась вниз. Ее взору открылся настоящий пикник: много еды на льняной скатерти и две бутылки пива. Рядом сидела Мария и весело улыбалась. Она купила в немецкой булочной неподалеку громадный каравай черного хлеба. У немецкого мясника – кровяной и печеночной колбасы. А еще маринованные огурцы, которые на самом деле оказались солеными. Пока они уминали принесенные вкусности, Мария болтала о страсти стеклодувов к блюдам из картофеля и бутылке хорошего пива.