Читать книгу - "С тобой навсегда - Лиза Клейпас"

– Леди Беркли! – встретило их радостное восклицание подошедшей к ним полной женщины, оказавшейся экономкой. Ее сопровождали две служанки, у одной из которых был весьма расстроенный вид. – Вы вернулись раньше, чем мы предполагали.

– Да, мисс Грейсон, – ответила Розали. – У нас возникли некоторые непредвиденные обстоятельства… – Она замолчала и нахмурилась, заметив заплаканные глаза одной из служанок. – Бог мой, Нейл, почему ты плачешь?

– У нас была проблема с дисциплиной, – мрачно ответила мисс Эйсон. – Нейл предпочитает сплетничать и болтать целый день, вместо того чтобы заниматься своей работой.

Невзирая на занятость своими собственными проблемами, Мира посмотрела на понурую девушку и с сочувствием и симпатией улыбнулась ей.

Очевидно, Розали тоже почувствовала сострадание; она ласково обратилась к девушке:

– Я думала, что последний разговор о болтовне принес тебе больше пользы, Нейл. Я бы хотела поговорить с тобой после того, как устрою мою гостью.

– Да, мэм, – ответила служанка, бросая отчаянный взгляд на торжествующую экономку.

Позднее Мира узнала, что, хотя мисс Грейсон была замечательной экономкой, сама Розали играла значительную роль в управлении Беркли-Холлом. Она вникала в бесчисленные хозяйственные проблемы и принимала решения, использовала все уловки настоящего дипломата, чтобы поддерживать мирные отношения между слугами и никогда не теряла самообладания. Розали много занималась благотворительностью, поддерживала тесную дружбу с соседями и родственниками, каждый день проводила много времени с сыном и, кроме того, помогала мужу. Несмотря на то что ее дни были насыщенными и полными забот, ее голос никогда не звучал громко или резко, ее обращение всегда было мягким и доброжелательным. Как ей так легко все это удавалось?

Большинство слуг и крестьян, живших в поместье Беркли, со своими бедами в первую очередь шли к хозяйке, так как им было хорошо известно, что она не только встретит их с сочувствием и пониманием, но и обладает таким влиянием на своего мужа, какого не имеет никто. Гости и родственники, приезжавшие в Беркли-Холл, тоже отвлекали на себя ее время и внимание, наслаждаясь ее обществом и стараясь удержать рядом с собой как можно дольше. Все это делалось за спиной Рэнда Беркли, потому что все знали его горячий и ревнивый характер, и внимание к его жене не могло не вызвать его недовольства. Он весьма недвусмысленно давал понять, что именно он главный объект каждодневных забот Розали, и не выносил, если кто-нибудь пытался отнимать у нее время.

Лакей и две служанки окружили Розали и говорили одновременно.

– Мирей, я вижу, ты утомлена, – сказала Розали. Собравшаяся вокруг нее группа, казалось, совсем не раздражала ее. – Извини меня, – она выразительно посмотрела на слуг, – но есть несколько дел, требующих моего внимания.

Может быть, ты выпьешь чаю, пока я разберусь с делами?

Розали обратилась к полненькой симпатичной служанке с просьбой принести для них поднос с чаем и, проводя Миру в маленькую гостиную, обратила ее внимание на крылатых сфинксов и грифонов, которые взирали на них с лепнины под потолком.

– Как красиво! – изумилась Мира, следуя за Розали в очаровательную комнату, изящно отделанную розовым мрамором. Мягкие кресла стояли перед затейливой каминной решеткой, гравюры в золоченых рамах украшали стены. Розали просияла от ее искреннего комплимента.

– Спасибо. Сразу после нашей с Рэндом свадьбы этот особняк оформил наш знакомый, герцог Стаффордширский.

– Алек Ф-Фолкнер? – запнулась Мира, сразу почувствовав себя скованно в доме, еще минуту назад очаровавшем ее.

– Ты слышала о нем? – поинтересовалась Розали, подходя к окну и отодвигая занавеску.

– Да… – тихим голосом ответила Мира. – Вы часто.., то есть он ваш близкий знакомый?

– На самом деле нет. – Глаза Розали стали задумчивыми, она размышляла над прозвучавшим вопросом. – Я думаю, мы могли быть ближе… В конце концов дело не только в том, что он оформил наш дом; мы находимся в хороших отношениях со всей семьей Фолкнеров. Когда я виделась с ним несколько раз, у меня осталось впечатление о нем как о приятном и воспитанном человеке, и Рэндуон нравится, но…

Он очень беспокойный человек. Я не знаю, как объяснить тебе это, он очень любезный, но в то же время… – Она слегка нахмурилась и, быстро переменив тему, с улыбкой обратилась к Мире:

– В общем, вряд ли ты встретишь его здесь.

Мира неуверенно кивнула:

– Миледи…

– Я предпочитаю, чтобы ты называла меня просто по имени.

– Розали. Я хочу поблагодарить тебя за приглашение приехать в твой дом. Я признательна тебе за это, я с удовольствием временно воспользуюсь твоим гостеприимством. Но боюсь, что не смогу остаться здесь надолго.

– Мирей, даже не думай о том, чтобы уехать сейчас, – начала Розали, несколько обиженная, но улыбнулась и продолжала уже более спокойно:

– Через несколько недель, когда настанет зима, ты увидишь, что половина обширной семьи Беркли съедется к нам. Дом у нас большой, теплый, так что множество друзей и родственников гостят у нас в зимние месяцы. Это очень интересное общество, хотя не слишком спокойное, но я обещаю тебе – общение будет увлекательным.

Ты никому не создашь никаких неудобств, потому что одним гостем больше, одним меньше – разница небольшая…

Я хочу, чтобы ты осталась с нами. Однажды ты протянула мне руку помощи, когда я болела и нуждалась в дружбе. Не лишай же меня возможности отплатить тебе добром.

– Я не считаю, – медленно произнесла Мира, опустив темные глаза, – что ты мне чем-нибудь обязана. Не думаю, что когда-нибудь смогу забыть ту счастливую жизнь во Франции. Я.., я предала тебя…

– Не умышленно. Не сознательно, – настаивала Розали, но прикусила губу и бросила озабоченный взгляд на дверь. – Давай поговорим об этом позже, когда ты отдохнешь, а я не буду так сильно занята. Сейчас я просто рада, что ты здесь. А вот и Мэри с чаем. Я скоро вернусь. – Шурша юбками, Розали удалилась, оставляя за собой нежный аромат дорогих духов.

Мира села в кресло и взяла чашку чая; ее взгляд устремился на прекрасный пейзаж, открывавшийся за безукоризненно чистыми стеклами окна. Хотя сочные цвета ковров и мебели выгорали от прямых солнечных лучей, Розали настаивала, чтобы дневной свет беспрепятственно проникал в комнаты. Мира помнила эту ее привычку еще с тех времен, когда они жили во Франции. Многие предпочитали полумрак тяжелых портьер, но Розали была не из тех, кто меняет свои вкусы под воздействием чужого мнения.

«Значит, Алек оформил Беркли-Холл», – размышляла Мира. Зная его, она не удивилась причудливости отделки дома, которую заметила. Грифоны в главном зале, комнаты, украшенные китайскими птицами, множество зеркал в простенках между окнами. Она улыбнулась иронии судьбы. Стараясь избегать его, она нашла прибежище в доме, который именно он создал.