Читать книгу - "Мистер Безупречность - Пола Льюис"

Паола недоумевала, о каком компромиссе говорит Линда, ведь Клинт всегда готов уступить.

— Клинт и я заключили соглашение, — сказала Линда. — С марта по август мы живем в нашем доме около Ноксвилла, где муж присматривает за нашими лошадьми и за ранчо. Потом, с сентября по февраль, наш дом здесь, где находится моя студия.

— Это помогает?

Да, помогает, потому что мы привыкли к такому образу жизни, даже если время от времени меняем условия соглашения. Помогает, потому что мы готовы уступить друг другу. — Она снова улыбнулась. — Это помогает, потому что мы очень любим друг друга и не хотим терять то, что обрели.

Несколькими часами позже, лежа в своей комнате, Паола смогла поразмышлять над словами Линды.

Стоило ли быть с Мэттом столь категоричной? Должна ли она была усмирить свою гордыню и позвонить ему? Может быть, и он думает о том же? Да, он слишком горд и упрям. Возможно, он устроил скандал в порыве ярости, а затем, успокоившись, передумал?

Внезапно Паоле очень захотелось поговорить с Мэттом. Сказать, что жалеет об их размолвке, о причиненной друг другу боли. Лучшего времени не найти. Канун Нового года время начать все сначала.

Она подняла трубку телефона. В Хьюстоне было всего шесть часов. Она набрала знакомый номер и стала ждать. Сердце стучало все сильнее. Что, если он охладел к ней? Что, если не захочет даже разговаривать? Преодолей, уговаривала она себя, переступи через свою гордыню. Да, в чем-то она похожа на свою мать. Но волнения оказались напрасными. Длинные гудки. Она положила трубку. Его не было дома.

В конце концов, чего она ждала? Был канун праздника. Он ушел на вечеринку или еще куда-нибудь и скорее всего с какой-нибудь женщиной, с какой-нибудь первой попавшейся женщиной. С какой-нибудь блондинкой — может быть, с той, которая только и ждет, чтобы он ее позвал. У нее же впереди блистательная карьера. Возможно, Мэтт с его консерватизмом и упрямством только мешал бы ей. Так что все сложилось к лучшему.

Сотый раз за этот вечер. Мэтт раскаивался, что пришел сюда. Человек должен встречать Новый год с кем-то, кого он любит, или один, угрюмо думал он. Но Рори настоял, и теперь Мэтт был здесь, лишь бы не сидеть дома.

— Мэтт, — обратилась к нему Сара, — ты мог хотя бы постараться изобразить, будто отлично проводишь время. — В глубине ее голубых глаз мерцала усмешка.

— Извини, Сара. Я не знаю, что со мной, происходит в последнее время. У меня нет желания веселиться.

— Все нормально. Не волнуйся, — усмехнулась она. — Давай потанцуем. Это же Новый год. — Она взяла его за руку, вытаскивая на середину комнаты, которую Рори превратил в танцплощадку. — Хорошая вечеринка? — спросила она.

— Да, — вяло согласился Мэтт. Он был совсем не в настроении. Эти последние дни не развеяли грусти. Он обнял Сару, они медленно закружились под спокойную музыку.

Прошло десять дней с тех пор, как он ушел из дома Паолы, десять дней с тех пор, как он видел ее последний раз.

Кто-то тронул его за плечо, Сара отпрянула от него.

— Мэтт, тебе звонят, — сказал Рори.

Мэтт нахмурился. Кто бы это мог ему звонить? Никто не знал, что он здесь.

— Это твоя мать, — пояснил Рори. — Ты можешь пройти в мою спальню, там тише.

Господи, что ей нужно? Она умеет надоедать, как никто другой.

Мэтт закрыл за собой дверь спальни и поднял трубку.

— Мама? — Он услышал щелчок и догадался, что Рори поднял трубку другого телефона.

— Мэтт? О Мэтт, слава богу, я нашла тебя!

Голос матери звучал странно. Возникло недоброе предчувствие.

— Что случилось, мама?

— Твой отец, он…

Его пронизала острая тревога.

— Папа? Что случилось с папой?

— О, Мэтт. — Она задыхалась и всхлипывала. Теперь он знал, почему ее голос звучал так странно. Это была истерика. — Я так боюсь. У твоего отца сердечный приступ. Он… он себя плохо почувствовал, когда сегодня вернулся с работы, и…

— Подробнее расскажешь потом, — оборвал ее Мэтт. Сердце глухо стучало. — Откуда ты звонишь?

— Из Центральной больницы: Они положили его в реанимационное отделение. Я звоню с дежурного поста.

— Я сейчас приеду.

Рори не отпустил Мэтта одного. А у Мэтта не было сил спорить. Все, чего ему хотелось, — это поскорее добраться до больницы и самому узнать, в чем дело? Он был напуган, как никогда.

Когда он и Рори вышли из лифта, их ждала Бетти Норман. Ее глаза опухли от слез, лицо изменилось. В первый раз в жизни он увидел, что его мать уже пожилая женщина. Сегодня вечером у нее не было времени подкраситься и переодеться: она была в черных брюках и простом зеленом свитере. Ее руки дрожали.

— О, Мэтт, я не хочу его потерять… — выдохнула она.

Глаза Мэтта затуманились. Он чувствовал себя совершенно беззащитным.

— Ну-ну, миссис Норман… Мэтт, — успокаивал Рори. — Пойдемте и сядем вон там.

После того как все трое сели в приемной, мать Мэтта рассказала, как все произошло.

— Я только что приняла душ, — начала она дрожащим голосом. — Твой отец лежал, и я тронула его за плечо, хотела сказать, что пора собираться на работу. Она теребила платок в руках, затем всхлипнула и вытерла глаза. — Он… он казался таким усталым, я даже сказала, что ему лучше остаться дома. — Она посмотрела на Мэтта умоляющими глазами. — Я думала, это просто простуда.

Мэтт взял ее холодную руку. Он никогда не видел свою мать убитой горем. В самом деле, он едва ли мог припомнить, чтобы она когда-либо раньше плакала.

— Все будет хорошо, все будет хорошо, — сказал он, неуклюже похлопывая ее по руке. Мать всегда казалась такой сильной. Теперь она выглядела слабой и растерянной. Она начала плакать, ее хрупкие плечи сотрясались.

— О боже, я не хочу потерять его!

Мэтт обнял ее, в горле застрял ком. Ему тоже хотелось плакать.

— Пожалуйста, успокойтесь, миссис Норман, — утешал ее Рори, и Мэтт благодарно взглянул на друга.

— Я… я помогла ему подняться, и вдруг у него закружилась голова. Тогда я снова стала настаивать, чтобы он остался дома. «Прекрати спорить! — воскликнул он. — Со мной все нормально». — Она прикусила губу, и Мэтт испугался, что мать сейчас разрыдается, но после тяжкого вздоха, она продолжала: — Он пошел в ванну принять душ, а я начала сушить волосы. — Бетти всхлипнула. — Я слышала, как он включил воду. Затем, через несколько минут, мне показалось, я услышала странный удар, но фен так шумел, что я не придала этому значения. — Глаза снова наполнились слезами. — О боже, я никогда не прощу себе, если он умрет! Если бы не этот чертов фен…

— Мама, прекрати терзать себя. Пожалуйста, расскажи, что произошло потом, — попросил Мэтт.

— Когда я выключила фен и начала одеваться, то поняла — что-то стряслось: так долго твой отец никогда не был в душе.